Туфли купили бледно-голубые, и не на шпильке, а на прямом каблуке. Время подпирало, поэтому Дайнека переоделась в машине.

Азалия привезла ее в большой ангар на территорию бывшего московского завода. Они по очереди побывали в кресле стилиста, потом отправились в комнату ожидания, где уже собралась компания известных людей. Такая концентрация знаменитостей могла привести в трепет кого угодно, тем более Дайнеку, с ее гипертрофированной эмоциональностью. Она встала поодаль и стала слушать.

Рассевшись вокруг стола с угощением, звезды говорили о том и о сем. В частности о современных сериалах, что было вполне оправданно — ток-шоу приурочили к выходу детективного фильма. Известный журналист, бритый налысо человек в сером костюме, жевал копченую колбасу и говорил с режиссером, которого Дайнека знала в лицо, но фамилии не помнила.

— Почему ваши сериалы такие неинтересные? Я бы сказал — недоделанные. Вы явно недорабатываете. Факт — налицо.

Кто-то подсказал:

— Сценариста хорошего днем с огнем не найти.

— Дело не в этом, — отреагировал режиссер. — На деньги, которые канал дает на производство, можно снять хороший диафильм или плохой сериал. На большее средств не хватает. Что касается талантливых сценаристов — их давно нет. Старики вымерли, а молодых не научили. Осталось только локти кусать.

Азалия подошла к столу, налила себе чаю и поддержала беседу:

— Беда в том, что сценарии пишут «на коленке».

— Что это значит? — спросил едок колбасы.

— За два месяца — двадцать четыре серии. Как вам это понравится?

— Да ну…

— Если бы в России, как за рубежом, экранизировали книги талантливых авторов… — Азалия улыбнулась вошедшему в комнату человеку. — Вот, например, писатель Остап Романов. Почему бы не экранизировать его книгу?

Романов взял со стола печенье и подсел в кресло.

— О чем идет речь?

— Об экранизациях книг.

— Интересная тема.

— За право на экранизацию нужно платить, — заметил режиссер. — Это общеизвестный факт.

— Ну так заплатите, — сказала Азалия.

— На это нет средств. Проще взять сценариста с умеренными запросами. Он и придумает, и напишет.

— Он напи-и-ишет, — протянул лысый журналист в сером костюме. — Смотри потом ваше говно.

— Зачем же так грубо… — скривился режиссер и обратился к писателю: — Над чем теперь работаете?

Романов уточнил:

— В смысле?

— Ну, вы же писатель. В каком жанре пишете?

— Психологический триллер.

— Вона куда завернули! — хмыкнул режиссер.

— Пишу о жизни, о смерти, о любви.

— А-а-а-а…

— О чем же еще писать?

— Ну-ну…

— Напрасно иронизируете. — Романов по-хозяйски налил себе чаю. — Моя задача провести героя через кризисные ситуации и предложить эффективную модель их разрешения.

— Вы психолог? — догадался лысый в сером костюме.

— Можно сказать и так.

— Это не ответ. Где вы учились?

— Педагогический колледж. Специальность — психология детей дошкольного возраста.

— Тогда вам нужно писать для детей дошкольного возраста.

— У меня есть серия детских книг.

— Выходит, и швец, и жнец, и на дуде игрец?

— Вот только не нужно утрировать.