В ответ на его слова она громко расхохоталась и тем же ироническим тоном сказала:

— Нет, вы не убьете меня. Вы не посмеете… Кроме того, это было бы слишком подло.

— Вас целая сотня, а нас всего двадцать пять человек… Вы нападаете на нас без всякого повода… Вот это, действительно, подлость…

— Берегитесь!

— Вы подвергаете опасности нашу жизнь, а между нами есть две молодые девушки — такие же женщины, как и вы… Кроме того, мы защищаемся…

— О, я отомщу… я отомщу вам за это оскорбление…

— Прикажите вашим прохвостам удалиться!..

— Не хочу.

— В таком случае я отдам вас Черному Орлу.

— Неужели!

— Да! Я скажу ему: вождь, вот женщина, которая хотела погубить твою дочь и ее подругу — француженку.

— Ну, и что ж?

— Увидите, разделяет ли краснокожий предрассудки людей белой расы. Увидите, помешает ли ему ваш магнетический взор укротительницы зверей привязать вас к столбу пыток и проделать над вами страшную операцию скальпировальным ножом.

ГЛАВА XIII

о время этого быстрого отрывочного разговора Стальное Тело успел дотащить молодую женщину до входа в таверну.

Она не сдавалась и продолжала энергично упираться.

Угрозы Стального Тела не производили на нее никакого впечатления.

— Вот как! — смеялась она. — Так, значит, обычай скальпировать еще не вышел из моды?

— Нисколько, не угодно ли взглянуть…

И он указал ей пальцем на лежавшего у стойки в кровавой луже несчастного Джошуа.

Она бесстрастно взглянула на эту ужасную картину и сказала резким голосом:

— Ваш друг, вождь команчей, нарядил этого джентльмена в красный колпак?.. Поздравляю!

— Да, Черный Орел — тонкий художник, добросовестный и искусный.

Видя, что у нее нет сил высвободиться из железных тисков Стального Тела, она обернулась к своим всадникам, стоявшим поодаль в нерешительности, и крикнула:

— Никого не щадить! Мужчин всех расстрелять! Француженку взять живьем…

— Еще один шаг, — загремел Стальное Тело, — и, клянусь вам, эта женщина будет мертва!

Угроза ковбоя подействовала.

Человек с раздробленной рукой, не слезавший, несмотря на свою рану, с коня, имел, очевидно, серьезные побуждения дорожить жизнью прекрасной незнакомки.

Он отдал приказание — всадники тотчас удалились на почтительное расстояние, зная по опыту, что Стальное Тело не замедлит выполнить угрозу, так напугавшую их предводителя.

Не обладай Стальное Тело такой сверхъестественной силой, ему не удалось бы преодолеть сопротивление своей оригинальной пленницы, не прибегая к каким-нибудь не совсем корректным приемам.

Это была удивительно элегантная борьба, если судить по внешнему виду соперников.

Друзья Стального Тела не подозревали, что, сохраняя внешнее спокойствие и учтиво улыбаясь, он тратил при каждом шаге силу, которую можно было бы сравнить только с силой, затрачиваемой ломовой лошадью, и что каждое движение этой прелестной молодой женщины способно было сбить с ног любого обычного мужчину…

С ее губ ни на минуту не сходила какая-то странная улыбка, придававшая ей еще больше загадочности и прелести.

Трудно было сказать, зачем полуоткрылись эти алые губы: для страстного поцелуя или для укуса.

Она, казалось, была одушевлена двумя противоположными чувствами: восхищением перед этим сильным мужчиной и одновременно глубокой ненавистью к нему.

Эта женщина, привыкшая к подобострастной лести и рабскому повиновению, испытывала какое-то неизведанное наслаждение, какое-то удовлетворение, встретив человека более сильного, чем она сама, — прихоть ее авантюристической натуры, и в то же время не могла простить удара, нанесенного ее самолюбию.