|
Когда я открыл рот, чтобы возразить, парень громко и отчетливо проговорил: — Тот, на кого ты сейчас смотришь, уже сдох. Я пожал плечами. Ну что тут скажешь? Каждый из нас волен выбирать, жить или умирать. Этот хотя бы хочет другим помочь. Его личное дело. Самому-то мне альтруизм не то чтобы шибко близок как стиль бытия, но цель паренька по крайней мере достойна уважения. Место, где в два слоя раскорячились «электра» и «жарка», действительно было одним из самых тонких в стене аномалий. Эх, чуток побольше бы времени… Обошли бы сплошной смертоносный рукав и спокойно нырнули бы в шахту с другой стороны. Да только нет этого времени! Вокруг — болото. Пока будем через жижу ковылять, либо выброс накроет, либо солдафоны расстреляют. Еще метров на пятьдесят поближе подползут, и мы для них будем как мишени в тире. Я подтащил к дрожащим на ветру искоркам «электры» ржавую дверь от грузовика, которая валялась в груде металлолома, примерился и показал жестом Лёвке, что готов. Он отошел метров на пять и замер. Размахнувшись как следует, я швырнул дверь в аномалию. Железяка кувыркнулась в тугом воздушном потоке и чуть было не угодила в соседнее скопление, где теснились «воронки» и «карусели». Но повезло: ветер не смог сильно изменить траекторию «снаряда», и потревоженная «электра» с оглушительным треском разрядилась. Молнии, подобно щупальцам перепуганного кальмара, раскинулись в разные стороны, и одна из них стеганула рядом с моей ногой. Яркий излом даже оставил выжженный след на краешке подошвы. Следом за оплавленной дверью сиганул Лёвка. Владения «электры» он пролетел без проблем — аномалия, видно, еще не перезарядилась и не успела коротнуть второй раз. А вот «жарка» отработала по полной. Пламя с неприятным гулом проглотило парня, и огненный столб загудел, словно рой обозленных пчел. Счет пошел на секунды. Вдохнув поглубже, я прикрыл рукавом лицо, прижал к боку «Узи» и с разбегу ринулся в закрывающееся «окно». У-у-х, братцы, страшно-то как! Ноги оторвались от земли. В ушах загудело. От статики волоски по всему телу встали торчком — хорошо хоть башка лысая… А затем ужасная, пронзающая каждый нерв боль заставила на мгновение забыть обо всем на свете. Кожу будто рывком содрали с мышц и окунули в кипящее масло. Крик даже не успел вылететь из меня, потому что глотку тоже обожгло. Грохнувшись наземь, я принялся отчаянно молотить по себе руками, сбивая огонь. На самом деле его на мне не было, но мысль о том, что я обгорел, настолько крепко впилась в мозг, что верить глазам в первые секунды я решительно не желал. К счастью, все обошлось. Отчасти потому, что основной термический удар принял на себя Лёвка, отчасти потому, что совсем недавно, отпрыгнув с линии атаки вертолетных орудий, я окунулся в грязь и промок. А ведь могли еще и патроны в израильской пушке взорваться — вот смеху было бы. Придя в себя, я бросился к парню и помог ему подняться на ноги. Прямо скажем, досталось мутагену нехило. Волосы практически полностью сгорели, дыхательная маска превратилась в переплавленный кулон, мотающийся на шее, комбинезон стал похож на тлеющий дуршлаг. В тех местах, где его тело мутировало, видимых повреждений не было, а вот открытые участки кожи покрылись бугристыми волдырями. |
