|
Держать в одной руке теряющего силы напарника, а в другой ПДА было неудобно. Луч диодника уперся в складки комбеза, но темнее не стало. Я насторожился и завертел головой в поисках нового источника света. Суетливо закрутившись, не сразу обратил внимание, что свечение пробивается из глубины артефакта. От те на! Кое-как оттерев о штанину «жемчуг» от Лёвкиной крови, я увидел, как в самом центре шарика замерцала несмелая искра. Через пару секунд она уже перестала мигать, начала разгораться сильнее и сильнее, и вскоре чистое белое сияние раздвинуло подступившую темноту. «Жемчуг» осветил все помещение: разбитые лампы на потолке, детали полуразрушенных колонн, провалы между скособоченными плитами. А главное — стало видно, как далеко внизу, в глубине шахты, движется воздух. Плотный поток поднимался неторопливо, чинно, вовсе не так быстро, как описывал Лёвка. Но это уверенно-степенное поглощение света тьмой выглядело гораздо жутче, чем если бы черный туман стремглав рванул вверх. Вороненая змея ползла по шахте, глотая все на своем пути. Что происходило по ту сторону, за темной гранью, — было не разобрать: лишь смутные тени проплывали во мгле и корчились непроницаемые чернильные завихрения. Впрочем, лично мне заглядывать в глубь тумана не очень-то и хотелось. Мириады антрацитовых хлопьев сжирали тюбинг за тюбингом, чернили пространство, скрадывали, казалось, саму реальность сантиметр за сантиметром, подтачивали и превращали в стальную мочалку натянутую струнку троса. Сотканный из крошечных кусочков мрак приближался с неукротимым упорством. В третий раз под ступнями пробежала дрожь. — Помоги… — Лёвка поднял голову и с усилием распрямился. Страшная рана продолжала кровоточить и высасывать из него силы. Несмотря на анестезирующий укол, ему приходилось стискивать волю в тиски, чтобы не отключиться. — Достань из кармана разгрузки гранату, положи ф-ф-ф руку так, чтоб я мог удерживать скобу. Ф-вынь чеку. И подсади. Не отпускай, пока не ухвачусь за трос. — Обалдел, что ль? — беспомощно брякнул я, нервно соображая, как разрулить ситуацию. По всем прикидкам выходило, что никак. — Сорвешься ведь. — Скорее, Минор… Если потеряю сознание раньше ф-фремени, то ф-взрыв произойдет не ф том месте, и динамит может не сдетонировать. Скорее… Раз уж мы попали сюда, давай доведем начатое до конца. Что ж, спорить с очевидным глупо. — Спасибо тебе, — сказал я, прежде чем положить тяжелый тубус гранаты в руку напарнику. — А ты ведь оказался человеком, мутаген. — Я шмыгнул носом и оценивающе глянул на угольные прожилки, расползшиеся по его лицу. — Хотя изрядно… м-м… загорел. — Я ф-все никак не мог подобрать слово… Душевное оно у тебя, чувство юмора. Душевное, — улыбнулся Лёвка, и сквозь безобразный оскал на мгновение проступили знакомые черты замкнутого отмычки, из которого мог получиться толковый следопыт. — Не тяни. — Держишь? — Ага. Я отогнул усики и выдернул чеку. Помог Лёвке забраться на невысокий парапет и взялся за трос. Натяжение было сильным, но стальная веревка поддалась и прогнулась в нашу сторону. |
