|
Христиана так взволновалась, что не могла сдержать слезы. Утирая глаза платком, она шептала: - Бедная собачка! Бедная! Ей хотелось теперь не видеть, не слышать ничего, хотелось убежать отсюда, остаться одной, запереться от всех. День начался так хорошо, и вот чем все кончилось. Что это? Неужели дурное предзнаменование? И сердце ее щемила тоска. Они шли теперь одни, и вдруг на дороге перед ними замаячили высокий цилиндр и развевавшиеся, словно черные крылья, длинные полы сюртука Доктор Бонфиль, узнав новость последним, опрометью бежал им навстречу со стаканом в руке, как и доктор Латон. Увидев маркиза, он остановился. - Что там такое, маркиз? Мне сказали... источник... минеральный источник... - Да, представьте себе. - Обильный? - Да, да. - А скажите... они уже там? Гонтран ответил серьезным тоном: - Ну конечно, оба там, и доктор Латон уже успел сделать анализ... И доктор Бонфиль во всю прыть побежал дальше. Встреча эта отвлекла Христиану от грустных мыслей и немного развеселила ее. - Я передумала, не стоит возвращаться в гостиницу, - сказала она, - пойдемте посидим в парке. Андермат остался у источника смотреть, как бежит вода. Глава 3 В тот вечер за обедом в Сплендид-отеле против обыкновения было шумно и оживленно. Разговоры шли о взрыве утеса и новом источнике. За столом обедало немного народу - человек двадцать, не больше, и все люди обычно молчаливые, тихие - больные, тщетно лечившиеся на многих водах и пытавшие счастья на всех новых курортах. Ближайшими соседями семейства Равенелей и Андерматов были седой щуплый старичок г-н Монекю с дочерью, высокой зеленовато-бледной девицей, которая иногда вставала из-за стола и торопливо уходила, оставив на тарелке почти нетронутое кушанье. Тут же сидели Обри-Пастер, бывший инженер, и супруги Шофур, всегда одетые в черное, весь день бродившие по аллеям парка вслед за колясочкой, в которой няня возила маленького уродца, их ребенка; затем вдовствующая г-жа Пай со своей дочерью, тоже вдовой, обе рослые, пышногрудые, широкобедрые. "Вот видите, - говорил Гонтран, - они съели своих мужей, и бог наказал их несварением желудка". Вдовицы действительно лечились от желудочной болезни. Рядом с ними сидел г-н Рикье, человек с кирпичнокрасным лицом, тоже страдавший расстройством пищеварения, а дальше расположились бесцветные, незаметные фигуры из тех курортных обитателей, что входят в столовую гостиницы неслышными шагами - жена впереди, муж позади, - делают у двери общий поклон и с робким, скромным видом садятся на свои места. Другой конец стола пустовал, хотя там были расставлены тарелки и приборы, ожидающие будущих гостей. Андермат говорил с большим одушевлением. До обеда он несколько часов провел с Латоном, и доктор в потоке слов изливал перед ним свои замыслы, сулившие Анвалю блестящее будущее. С пламенной убежденностью он воспевал поразительные целебные свойства анвальских вод, с которыми не могли сравниться источники Шатель-Гюйона, хотя этот курорт окончательно утвердил свою репутацию за последние два года. Итак, справа от Анваля находился Руайя, когда-то захолустная дыра, а теперь процветающий курорт; слева - такая же дыра Шатель-Гюйон, с недавних пор завоевавший известность. А какие чудеса можно сотворить в Анвале, если умеючи взяться за дело! И, обращаясь к инженеру, Андермат говорил: - Да, сударь, надо только умеючи браться за дело. |
