|
- Как вы сказали? - Андермат. - По слогам-то как будет? - Ан-дер-мат. - Так, так, понял. Он медленно стал выводить буквы. Когда он кончил писать, Гонтран попросил: - Будьте добры, прочтите, как вы записали фамилию моей сестры. - Пожалуйста. Госпожа Антерпат. Христиана, смеясь до слез, заплатила за абонемент, потом спросила: - Что это за шум там, наверху? Гонтран взял ее под руку. - Пойдем посмотрим. Они поднялись по лестнице; навстречу им неслись сердитые голоса. Гонтран отворил дверь, они увидели большую комнату с бильярдом посредине. Двое мужчин без пиджаков стояли друг против друга с длинными киями в руках и вели яростный спор через зеленое поле бильярда: - Восемнадцать! - Нет, семнадцать! - А я вам говорю, у меня восемнадцать! - Неправда, только семнадцать. Это директор казино Петрюс Мартель из Одеона, как обычно, сражался на бильярде с комиком г-ном Лапальмом из Большого театра в Бордо. Петрюс Мартель, тучный мужчина с необъятным животом, который колыхался под рубашкой и нависал над поясом брюк, державшихся на честном слове, лицедействовал во многих местах, потом обосновался в Анвале и, получив в управление казино, проводил все дни своей жизни в истреблении напитков, предназначенных для курортных гостей. Он носил огромные офицерские усы и с утра до вечера увлажнял их пивной пеной или сладкими, липкими ликерами, пылал неумеренной страстью к бильярду и, заразив ею старого комика своей труппы, завербовал его себе в партнеры. С утра, не успев протереть глаза, они уже принимались сражаться на бильярде, переругивались, грозили друг другу, стирали записи, начинали следующую партию, едва решались урвать время для завтрака и никого не подпускали к зеленому полю. Они распугали всех посетителей, но нисколько этим не смущались и были довольны жизнью, хотя Петрюса Мартеля в конце сезона ждало банкротство. Удрученная кассирша с утра до вечера созерцала их бесконечную партию, с утра до вечера слушала их нескончаемые споры и с утра до вечера подавала двум неутомимым игрокам кружки пива и рюмочки спиртного. Гонтран увел сестру. - Пойдем в парк. Там прохладно. Обогнув здание водолечебницы, они увидели китайскую беседку и игравший в ней оркестр. Белокурый молодой человек исполнял роль скрипача и дирижера и, отбивая такт для трех диковинного вида музыкантов, сидевших напротив него, неистово дергал смычком, мотал головой, встряхивал длинной шевелюрой, сгибался, выпрямлялся, раскачивался направо и налево, превратив собственную свою особу в дирижерскую палочку. Это был маэстро Сен Ландри. Маэстро и его помощники: пианист, для которого ежедневно инструмент выкатывали на колесиках из вестибюля ванного заведения в беседку, огромный флейтист, который, словно спичку, сосал свою флейту, перебирая клапаны толстыми, пухлыми пальцами, и чахоточный контрабасист, - все они в поте лица своего превосходно воспроизводили звуки испорченной шарманки, поразившие Христиану, когда она еще проходила по деревне. В то время как она остановилась посмотреть на них, какой-то господин поздоровался с ее братом: - Доброе утро, дорогой граф. - Здравствуйте, доктор. И Гонтран познакомил с ним сестру: - Моя сестра. |
