Еще через тысячу часов, проведенных в поездах, у Тео случился второй инфаркт, который чуть не закончился для него смертью на перегоне Центральной линии метро: сдавившие его со всех сторон пассажиры решили, что он пьян. К этому моменту мать переделала крытый соломой сарай в гостевой дом с гаражом внизу, оборудовала кухню сияющим голубым гарнитуром и занялась разработкой садовых ландшафтов.

Когда случился второй инфаркт, Эллен с Ричардом отдыхали в Коста де ла Луз, обитая в диком палаточном лагере в компании таких же серфингистов. О том, как тяжело болен отец, дочь узнала спустя несколько недель. Она приехала загорелая, пышущая здоровьем и застала его в наполовину облагороженном саду (до болезни отец успел оплатить ровно половину ландшафтных работ) за чтением наводящего ужас документа – выписки с его банковского счета. Доктора посоветовали подыскать менее напряженную работу, побольше отдыхать и поменьше волноваться.

Дженнифер ходила с виноватым видом. Пока Тео болел, она стала за неплохие деньги сдавать туристам на выходные дни комнаты, устроенные на месте сарая. Мама кормила постояльцев полноценными английскими завтраками, приготовленными на своей драгоценной голубой кухне. Эти деньги выручали, но все же их было недостаточно, чтобы отец мог уйти с работы.

Прежде чем уволиться, он провел в поездах еще пару тысяч часов. К счастью, обошлось без очередного инфаркта, хотя доктора сказали, что это чистая случайность. Тео прекратил обновлять свой сезонный проездной билет после того, как провел шесть часов в операционной, где ему сделали тройное шунтирование. К этому времени он целиком расплатился за мечту своей жены и сумел отложить небольшую сумму на первое время.

Ему даже удалось несколько раз отдохнуть в Испании, которую он захотел узнать получше после восторженных рассказов Эллен о девственных местах, открытых ими с Ричардом на побережье, в стороне от туристских троп и толп отдыхающих. Тео обожал море, как и его дочь. Там, в Коста Верде, он и влюбился в полуразрушенный дом на вершине холма, стоивший столько же, сколько подержанный «ягуар». Вскоре Джемисоны превратились в семейную пару с одним автомобилем на двоих, но зато с двумя домами. В том же году школу, где работала мать Эллен, объединили с соседней и учительнице предложили досрочно выйти на пенсию.

Следуя странному повороту судьбы, жизнь Тео и Дженнифер Джемисон вдруг приобрела невероятное сходство с жизнью их дочери, хотя Дженнифер и отказывалась это признать. В течение последних четырех лет родители проводили лето и Рождество в Котсуолде, а остальную часть года – в Испании, сражаясь с местными чиновниками и строителями, поскольку отец теперь приступил к осуществлению собственной мечты: вилла на берегу моря. Гусиный Дом сдавали туристам. Расхваленный как воплощение сельской идиллии, он редко пустовал. Вырученные деньги уходили к испанским строителям, и, как всегда у Джемисонов, их кошелек был пуст.

Родители понимали, что им, при их скромных пенсиях, не потянуть оба дома, даже если один из них сдавать туристам, но никто не хотел расстаться со своей мечтой.

Дженнифер прибегала ко всевозможным ухищрениям, чтобы только сохранить Гусиный Дом, мечту всей своей жизни, за которую ее муж чуть не заплатил своей собственной.

Тео на этот раз проявил непреклонность. Он хотел остаться в Испании. Он полюбил этот климат, этих людей и гольф. Ему претила обывательская жизнь Оддлоуда. Кроме того, вернуться туда означало терпеть туристов: без их денег за «ночлег и завтрак» не обойтись, а его дико раздражали посторонние люди, слоняющиеся вокруг, когда он хочет почитать за завтраком «Телеграф».