– Это значит, что слесари приедут, как только позавтракают и прочитают спортивный раздел в воскресных газетах, – сказала Фили, глядя из окна вслед Эллен. – Может, останешься? Честное слово, в твоем распоряжении есть несколько часов. Запомни, ты теперь живешь по котсуолдскому времени.

– Я лучше подожду возле дома. – Эллен верила, что славные парни из мастерской не подведут. – Спасибо за кофе и телефон.

– Пустяки, дорогая. Тебе спасибо за утреннюю росу. – Фили глубоко затянулась благоухающим воздухом. – Мы с Гамлетом заглянем попозже, узнаем, как твои дела. Может, вместе прошвырнемся по городу, поглазеем по сторонам, если у тебя будет время. Хотя… думаю, ты будешь еще в ночной рубашке. Однажды я вызвала водопроводчика. Когда он явился, мы с Гамлетом плавали на плотах из стульев.

В ночной рубашке Эллен сидела в саду возле Гусиного Дома, наблюдая, как просыпается городок, готовая в любую минуту броситься навстречу черно-белому коту или фургону аварийной службы. Сноркел приросла к низенькому окну гостевого домика и не сводила глаз с хозяйки.

Первым на дорожке появился Хантер Гарднер, который направлялся за утренними газетами. Он приветливо помахал Эллен, не успевшей спрятаться за кустом, и ей пришлось выдавить неопределенную улыбку.

– Чудесное утро!

– О да, чудесное!

– Наводите порядок в саду? Он ужасно зарос.

– О да, ужасно!

– Наверное, полоть в таком наряде не очень-то удобно?

– О да, конечно!

К счастью, на этом добрососедское подшучивание закончилось – Хантер миновал забор и вышел на гусиную аллею. У Эллен возникло подозрение, что он еще раньше заприметил ее маневры вокруг дома в ночной рубашке, потому и пошел за газетами кружным путем мимо ее сада.

Через полчаса в поле ее зрения возник Жиль Хорнтон в коротеньких шортах и яркой футболке: он бежал трусцой, капельки пота струились у него из-под усов.

– Не угодно ли присоединиться ко мне, о наша прелестная и спортивная гостья? – Он ни на минуту не забывал о своей цели – обольщать, и даже на бегу умудрялся источать густое, как патока, очарование, в котором дама должна увязнуть, как муха.

– В другой раз.

– Ловлю вас на слове!

Сверкнули белые зубы, и Жиль миновал Эллен, подтянув ягодицы.

Пока она бродила по саду, сердито выдергивая травинки, городок совсем проснулся и зажил активной жизнью: владельцы собак отправились на прогулку, запихнув в карманы мешочки для экскрементов, детишки сели верхом – кто на велосипеды, кто на пони, мамаши вышли с раскладными стульчиками, а туристы – с путеводителями. Эллен смотрела, как тени становятся короче, и гадала, сколько времени провела в ожидании. Ей казалось, что не один час. Лицо горело от солнца и досады. Она никогда не отличалась терпением и стала подумывать, уж не вышибить ли дверь.

Эллен еще раз обошла вокруг дома, надеясь обнаружить не замеченный раньше способ проникнуть внутрь. Люк погреба внушил ей надежду, но она заметила на нем большой висячий замок. Она пристально всматривалась в каждое окно – вдруг где-нибудь не закрыта защелка, но напрасно. Дом стоял неприступный, как крепость. Эллен хорошо разглядела лепестки роз на полу в гостиной, недопитую чашку чая на столе в кухне и подкову на подоконнике в столовой. Фили абсолютно права. Эта подкова приносит одни несчастья.

Необходимо действовать. Решено.

На выдвижную лестницу родители предусмотрительно повесили велосипедный замок, чтобы грабитель или дочь, захлопнувшая дверь, не смогли ей воспользоваться и залезть на чердак. К счастью, замок был кодовым. Эллен перепробовала разные коды, которые предпочитали ее родители: комбинации из четырех цифр, означавшие ту или иную памятную дату.