Пожалуй, о самом важном.

— Артем… — его имя застряло в горле, и не сразу вырвалось наружу. — Артем, я, правда, не понимаю.

— Мы едем к нему. Вернее, это ты к нему едешь. А я тебя везу. Теперь понятно?

Его лицо, приблизившееся в одну секунду, было страшным и абсолютно белым. В зрачках мелькнула злость, и Ладка вдруг поняла, что он сейчас ударит ее.

Господи, — да за что же?!

Он не ударил. Он шваркнул ребром ладони по борту, пнул скамейку и быстро сбежал по лестнице в каюту.

В Сочи

Они встретились у стоянки, где Степа вчера оставил машину. Лица у обоих были словно надутые до предела воздушные шарики, готовые вот-вот то ли лопнуть, то ли взмыть к небесам.

— Хорошо провел время? — усмехнулся Сенька. — Не то слово, — в тон ответил брат, — ты вроде тоже не кирпичи грузил.

Довольно похохатывая, они попинались плечами и пошли к машине.

— А не рано мы собрались-то? — мимоходом задумался Степа. — Ты бы позвонил Темычу, уточнил бы.

— Вот сам и звони, — отозвался Сенька, — а я еще жить хочу.

— Вряд ли он грохнет тебя по телефону, — хмыкнул брат, — хотя, конечно, вопли его слушать не слишком приятно. Может, Эдика наберем?

— Если Темыч уже приехал, Эдику не до нас, — мудро заметил Семен, — а если не приехал, то и говорить не о чем. Давай уж, как решили, на месте разберемся. И Темыч к тому времени остынет.

Темыч остынет, Эдик освоится со свалившимся счастьем и проникнется к друзьям-близнецам неземной благодарностью, и воздвигнет им памятник.

— Ну, трогай, — потер ладони Семен, но тут на заднем сиденье зазвонил телефон, и братья синхронно развернулись.

Потом посмотрели друг на друга в недоумении.

— У меня сотовый при себе, — важно сообщил Сенька, — а твой где?

— Ты же мне звонил тыщу раз с утра, чего спрашиваешь? — рассердился Степан. — Вот!

Он вытащил из кармана мобильник и потряс у брата перед носом.

— Молодец, — похвалил тот, — а чей же тогда там?

— Может, достать и посмотреть? — язвительно скривился Семен и, перегнувшись, стал шарить по сиденьям и по полу. И выудил потертый, тощий рюкзачок, внутри которого звенело и вибрировало.

— Что это? — брезгливо осведомился братец. Сенька матюгнулся, уже зная — что.

— Может, она сама звонит, а? — выразил он робкую надежду. — Может, уже все чики-пуки, и теперь ей понадобился телефон.

— Чики, твою мать! — завопил Степа, только теперь догадавшийся в чем дело. — Ты почему вчера мне про рюкзак не сказал?

— А что такого особенно страшного приключилось? — удивился Сенька. — Ну, осталась она без мобильника, так это же хорошо, а то бы позвонила ночью в ментуру, и мы бы сейчас здесь не сидели. Между прочим, это ты вчера оставил ее без присмотра!

Степан возмущенно подвигал бровями и в свою очередь обвинил брата в малодушии, проявленном задолго до завершения операции.

Телефон все звонил и дрожал.

— А если они не доплыли еще? — почему-то шепотом высказался Сенька. — А если это ее родичи звонят, беспокоятся?

— Раньше надо было думать, — проскрипел Степа, сердясь, что про семейство Глафиры они и вовсе не подумали, и не подстраховались на тот случай, если родственники станут ее искать.

Вот болваны!

…Но дуракам и вправду везет.