|
Стук колес и гудки проносившихся мимо составов заглушали ее ровное дыхание. Не то чтобы этот шум беспокоил Эллу, просто она была слишком возбуждена предстоящим путешествием за границу и занята мыслями о лете, сулящем ей нечто необыкновенное. Лежа на туго накрахмаленной хлопчатобумажной простыне, укрытая серым шерстяным одеялом с красным логотипом LNER, слегка покачиваясь в такт мерному перестуку колес поезда, девушка мысленно повторяла французские фразы. Конечно, мадемуазель Мюррей заслуженно считала ее лучшей в классе, но Элла подозревала, что у ее учителя очень сильный морнингсайдский акцент. Французский определенно звучал иначе на маминых пластинках, которые та, мечтательно улыбаясь, вновь и вновь слушала, завороженная бархатным баритоном Мориса Рено так же, как в далеком детстве, когда жила в Париже.
– Ты же знаешь, Элла, весьма полезно пожить в стране, язык которой ты хочешь изучить, не говоря уже о том, чтобы понять ее культуру! Поэтому на прошлое Рождество мама отправила своей давней подруге Марион Мартэ письмо с просьбой приютить Эллу на одну-две недели в Париже. Все сложилось даже лучше: Марион предложила Элле отдохнуть с ними летом на даче на острове Ре. – Целых шесть недель с двойняшками! Вообрази, ты будешь говорить на французском, как на родном! – не скрывала своего восторга мама. Элла, напротив, слегка разочарована. Она уже представляла себя в изысканном и элегантном Париже, внимательно изучила статью «Пикчер Пост» о знаменитой Всемирной выставке, состоявшейся в прошлом году. А этот остров?! Она даже не слышала о нем! Покопавшись в толстенном Атласе мира, Элла обнаружила, что остров Ре – это один из малюсеньких островков, который выглядел так, будто его щипчиками откололи от побережья Франции и бросили в Атлантический океан. Но все же это обещало быть приключением, особенно для девушки, которая раньше не путешествовала дальше Файфа. Подготовка к поездке заняла несколько недель. За несколько визитов в «Дженнерс» был полностью обновлен отпускной гардероб, ныне включающий в себя три купальных костюма, набор изысканного нижнего белья и аксессуары для нескольких легких хлопчатобумажных платьев, куда более утонченные, нежели те, что она носила раньше. – Тебе нужно беречь от солнца свою светлую кожу, – суетилась мать, укладывая вещи. – Не забывай носить шляпу, иначе у тебя появятся веснушки и ты расстроишься. Перед самым отъездом отец подарил Элле маленький чемоданчик. Улыбнувшись, он сказал: – Мне сказали, что у любой юной леди должен быть такой. На шее у девушки теперь висел крохотный медный ключик. Именно им они открыли тогда латунные замочки чемоданчика, и Элла обомлела от блеска. Переливался прохладный шелк подкладки густого вишневого цвета, сверкали серебряные крышечки флаконов и баночек, набор щеток и овальное зеркальце, и все это великолепие удерживалось внутри тоненькими кожаными ремешками. В чемоданчике было еще немного места, и Элла положила туда различную мелочь, необходимую в путешествии. Остальное аккуратно завернули в папиросную бумагу и упаковали в большой чемодан. Приближаясь к пристани, паром замедлил ход, и внезапно вокруг началась суматоха. Дежурный по причалу легко поднял ее чемодан и понес к трапу, затем обернулся убедиться, что Элла взяла свой маленький чемоданчик и последовала за ним на борт. Какой-то человек в берете поставил ящик с кудахчущими цыплятами в тени рулевой рубки, широко улыбнулся Элле и уселся на жесткую скамью, расположенную вдоль всего борта. Матрос что-то крикнул, отбросил швартовы, и паром поплыл назад, стараясь развернуться как можно быстрее, чтобы максимально использовать прилив. Элла стояла на краю палубы и пристально вглядывалась вдаль, туда, где среди волн виднелся кусочек земли. «В шторм его запросто может смыть», – подумалось ей. |
