За дверью общего бара грянула «Малышка Сара»:

Кэб Джоша Остерли, как и договаривались, стоял на улице. Места в тарантасе хватило всем четверым. Ли Чоу прижался к поскучневшему Уэйлену, Эмбер — рука об руку со Стритером, весь вид которого, начиная с того момента, как они тронулись в направлении Вест-Энда, выражал озабоченность человека, обдумывающего некую серьезную жизненную проблему. При этом он то вздыхал шумно, словно скучающий мальчишка, то поджимал губы.

Объехав по кольцу запруженную всевозможным транспортом Пикадилли, тарантас покатил по Ковентри-стрит в сторону Лестер-сквер. И только тогда Стритер наконец заговорил.

— Должен сказать тебе кое-что.

— Что?

— Есть у меня кой-какие новости. Думаю, Профессору надо бы знать. Оно ему, конечно, не понравится, но я знаю, что случилось. Это Сэл касается. Сэл Ходжес.

— И что ее касается, Сэл Ходжес?

— Профессора тут долго не было…

— Сэл за всеми его девочками присматривала.

— Не только это, мистер Эмбер. Мы же все знали. Сэл его и обшивала, и ребенка ему родила.

— Может, и так, но ты это к чему? Что за новости?

— Вы только не того, мистер Эмбер… Не злитесь на меня. — Стритер вжался в кожаную спинку сидения, как будто пытался продавить заднюю стенку и вывалиться из кэба.

— С какой стати мне злиться? — удивился Эмбер, не понимая, почему этот крепыш так старается его умаслить. «Должно быть, дело серьезное», — решил он.

И не ошибся.

— Ее нет, мистер Эмбер. Сэл Ходжес нет. Умерла. Мне-то знать как бы и не полагается, но я кое-что слышал. Ее убили, и тело спрятали в одном доме возле Брик-лейн. Там, где раньше Флауэрдин проходила.

— Ты… — Эмбер запнулся, не зная, что сказать. — На Флауэрдин?

В свое время за Флауэрдин — или Флауэр-энд-Дин-стрит, неприметной улицы в Спитфилдсе, на окраине Уайтчепела — закрепилась недобрая слава едва ли не самой опасной улицы Лондона. В 1888 году две жертвы Джека Потрошителя, Полли Николс и «Длинная Лиза» Страйд, обе проститутки, жили именно на Флауэрдин. Потом улицы не стало, ее убрали, снесли, сравняли с землей, ее жителей переселили, дешевые ночлежки уничтожили, а несколько оставшихся домов перестроили и обновили.

— Надо к Альбелту Спилу. — Ли Чоу сглотнул от волнения.

Если это так, если Сэл Ходжес действительно убили, то что же дальше? Что будет?

— Господи, — выдохнул Эмбер.

А в баре «Русалка» в Хакни-Уик не смолкало пьяное веселье.

Глава 7

СМЕРТЬ КУРТИЗАНКИ

Лондон:

17 января 1900 года

Пансион капитана Рэтфорда, куда Мориарти определил троих своих преторианцев, более известный как «меблированные комнаты капитана Рэтфорда», располагался чуть в стороне от Лайл-стрит, неподалеку от Лестер-сквер. Владелец его, невзрачный шустрик с колючими усиками, багровой физиономией и пронизанным синими жилками носом-картошкой, этим молчаливым обличителем стойкого выпивохи, хотя и называл себя Капитаном, к армии имел лишь то отношение, что прогуливался иногда вдоль Хорсгардз-Парейда, а к флоту причислял себя, вероятно, на том основании, что время от времени пересекал на пакетботе канал — из Дувра в Кале. В ответ на прямой вопрос Рэтфорд обычно впадал в неистовство и заявлял, что «капитан» есть почетное звание. Ничего больше из него выбить не удавалось.