|
— Холта мертва? А Морита? — К'лон не мог этого осознать. «Лери!» — О, нет! К'лон круто обернулся. Лери лежала на подушках с вытаращенными глазами и хватала ртом воздух. Одну руку она прижимала к сердцу, другой вцепилась в горло. К'лон бросился к ней. «Она не может дышать.» — Ты задыхаешься? — спросил К'лон, с ужасом глядя на ее искаженное лицо. — Ты хочешь умереть? Мысль эта ужаснула его; он схватил старуху за плечи и яростно потряс. С жалобным криком Лери обмякла у него в руках и забилась в рыданиях. — Почему? — воскликнул К'лон. Внезапно он осознал, что, поддавшись панике, не дал Лери умереть. Если Холта погибла, она тоже имела право уйти. Его затопила волна сострадания и угрызений совести. — Как это случилось? «Они слишком сильно устали и ушли в Промежуток… в никуда», — ответил общий голос всех драконов Вейра. — Что я натворил! — по лицу К'лона струились слезы. — Лери, прости меня! Рогет, помоги! Что я натворил! «Ты все правильно сделал, — печально ответили драконы. — Она еще нужна Орлите.» Теперь и остальные звери присоединились к золотой королеве Форта. Они начали собираться у входа на Площадку, трубными криками выражая сострадание собрату, который не мог тут же последовать за своим всадником — ведь скорлупа яиц еще только начала твердеть. Люди, входя, склоняли головы перед Орлитой. К'лон заметил С'перена, Ф'нелдрила, Яллору и золотых всадниц. Камиана жестом приказала всем оставаться у входа. Но Яллора подошла к голубому всаднику и склонилась над Лери. — Она хотела умереть, — выдавил К'лон. — И это ей почти удалось. — Мы знаем… — лицо Камианы было искажено страданием. — Налей вина, Камиана, — сказала Яллора, — и добавь побольше феллиса. Возьми в том коричневом флаконе. И К'лону тоже налей. Но когда целительница поднесла кружку ко рту Лери, та плотно сжала губы и отвернулась. — Выпей, Лери, — голос Яллоры был непривычно робок. — Так нужно, Лери, — поддержала ее Камиана. — Ты — все, что осталось у Орлиты. Не выдержав немого укора в глазах старой всадницы, К'лон закрыл лицо руками. — Умоляю, выпей… Тебе станет легче, — хрипло пробормотал С'перен. — Отважная Лери, мужественная Лери, — одобрительно, словно ребенку, шептала Яллора, глядя, как старая госпожа пьет вино. — Надо отнести ее в вейр, — сказала целительница мужчинам. — Ну ка, помогите. — Нет! — вскричала Лери. Орлита протестующе затрубила. «Нет», — сказали голоса. — Я останусь здесь, — Лери показала на Орлиту. — А она? — спросила Яллора у всадниц, кивнув на осиротевшую золотую. — Орлита останется здесь, — чуть слышно ответила Камиана. Лери кивнула. — Она подождет, пока малыши не вылупятся. — И тогда мы обе уйдем, — тихо добавила Лери. ПОСЛЕСЛОВИЕ ГОД 1543, ДВАДЦАТЬ ТРЕТИЙ ДЕНЬ ЧЕТВЕРТОГО МЕСЯЦА «Праздник Запечатления должен быть веселым и радостным», — уныло думал Капайм, наблюдая, как драконы один за другим увозят группы пассажиров в Форт Вейр. Он не прислушивался к тому, что говорил ему Тайрон, и лишь прощальная фраза арфиста засела в памяти: — …я спою свою новую балладу, посвященную Морите… — Посвященную Морите? — Капайм вопрошающе повернулся к Десдре, но та словно не слышала его вопроса. — Капайм, — тихо позвала она. Проследив направление ее взгляда, мастер увидел, что к ним, вытирая слезы, приближается К'лон. |
