— У нас есть договоренность с несколькими родами, Мирослава, — произнес он со вздохом. — На этом балу с тобой встретятся четверо молодых людей. Я не заставляю тебя выбирать кого-то из них в свои женихи, не настолько мы нищие, чтобы не могли позволить себе выбирать. Но вдруг тебе кто-то действительно приглянется?

Девушка тяжело вздохнула, но все-таки отложила книгу в сторону.

— Хорошо, папа, но только потому, что ты просил, — согласилась она. — Но мне нужно в чем-то идти…

Через пятнадцать минут в особняке начался переполох. Собрать дочь главы рода на бал — дело небыстрое, и собственные портные Герасимовых включились в работу так, будто от вида Мирославы Анатольевны зависела их жизнь.

Бал у будущей наследницы престола! Ударить в грязь лицом никак нельзя.

— Вот теперь — идеально, — произнесла Мирослава Анатольевна, разглядывая свое отражение в зеркале. — Что скажешь, папа?

Анатолий Никодимович смотрел на дочь несколько секунд, не сводя взгляда, после чего кивнул.

— Ты будешь самой красивой девушкой на этом балу, — произнес он. — Игорь.

Слуга с поклоном открыл шкатулку, в которой лежало роскошное ожерелье.

— Это же бабушкин гарнитур, — подняв взгляд на отца, заметила Мирослава Анатольевна.

Глава рода уверенно кивнул.

— Ты будешь краше всех на этом балу, Мира.

— Спасибо, папа, — ответила та с улыбкой и вновь взглянула на свое отражение.

Встреча с возможными женихами ее нисколько не беспокоила. Ведь Мирослава Анатольевна замуж не спешила, не каменный век на дворе, чтобы с первым циклом выскакивать за того, кто больше денег предложит.

Да и не видела она пока достойного никого. Так к чему торопиться, если брак — на всю жизнь?

* * *

Московский особняк дворянского рода Большаковых.

— Кристина Гордеевна! Кристина Гордеевна! — раздался голос служанки, отвлекая девушку от занятия.

Поморщившись, она приоткрыла глаза и повернулась к горничной, согнувшейся рядом, чтобы докричаться до госпожи.

— Что случилось, Настя? — спокойно уточнила дочь главы рода. — Умер кто-то?

— Никто не умер, Кристина Гордеевна, — выпрямившись, ответила та. — Вам приглашение пришло именное на первый бал в Кремле!..

Несколько раз взмахнув ресницами, чародейка переспросила.

— Мне? На бал?

— Да, ваш батюшка лично письмо вскрывал, — подтвердила горничная. — Велел готовить для вас лучший наряд.

Кристина Гордеевна тяжело вздохнула, прикрыв глаза.

— Хорошо, спасибо, что предупредила.

— Госпожа, так вы пойдете? — уточнила Настя, глядя на свою хозяйку с надеждой.

Дворянка вновь вздохнула и на этот раз поднялась на ноги. Стало очевидно, что в покое ее не оставят. Можно, конечно, разогнать всех магией или банальным криком. Но кричать на людей, которые заботились о ней все время, пока она была парализована, Кристина Гордеевна не могла.

Все люди в этом особняке стали ей настоящей семьей. И обижать их только потому, что они не понимают до конца, насколько ее затягивает магия, было бы не просто невежливо, а непростительно.

— Если отец решил, что я пойду на бал, значит, пойду, Настя, — ответила она горничной. — Когда он состоится, он не сказал?

— Время на подготовку еще есть, — произнес вошедший Гордей Егорович, с неодобрением посмотрев на служанку. — Настя, оставь нас наедине. И впредь постарайся, пожалуйста, не болтать.

— Ой, простите, ваше благородие, — прикрыв рот ладошкой, воскликнула горничная и скрылась за дверью.

Кристина Гордеевна взглянула на отца, а тот в свою очередь разглядывал ее.