Кристина Гордеевна приподняла бровь, и я пояснил:

— Ну, знаете, некоторые старики, например, работают с деревом и делают игрушки, — произнес я. — Кто-то удочки делает, а я буду делать зачарованных медвежат и плавающие без ветра парусники.

Большакова едва сдержала смех, но я был не против. Для того и рассказывал все, чтобы она улыбнулась. Что ни говори, компания веселой девушки всегда приятнее, чем отстраненной и холодной.

— Лучше скатерть-самобранку, — подсказала она.

Я развел руками.

— Увы, шить я не умею, — признался я.

Кристина Гордеевна окинула меня внимательным взглядом, будто оценивала впервые. И с улыбкой проговорила:

— Ну, если мы все еще будем к тому времени хорошими знакомыми, я вас обязательно научу, Иван Владимирович.

На этот раз посмеялись мы уже вдвоем. Предложив спутнице руку, я провел ее обратно на первый этаж. Большакова уже не осматривалась, спокойно следуя за мной. Не знаю, о чем она думала, но я всерьез рассматривал вариант продать оба дома как единый комплекс зданий. С лабораторией зачарователя, разумеется.

Обстоятельства оказались сильнее. Мне уже нет смысла цепляться за каждый заказ, я могу спокойно перебирать, что делать и кому. А фабрика Солнцева скоро дойдет до того, что будет закрывать все потребности простого населения. Да, это будет не завтра, но ничего сложного в этой задаче на самом деле нет.

Антон Сергеевич уже заключил несколько крупных договоров на поставки наших изделий. Фабрика накапливала продукцию, среди которой имелся десяток простейших артефактов строго мирного назначения.

— Через месяц состоится открытие академии, — заговорила Кристина Гордеевна. — Волнуетесь, Иван Владимирович?

Я пожал плечами.

— Да мне не о чем переживать, — ответил я. — Другое дело — мои студенты. Вот на их месте я бы всерьез опасался за свой рассудок. Все-таки мне предстоит ломать их стройное восприятие реальности. Такое, знаете ли, мягко не проходит.

— Мой дедушка уверен, что ваши методы будут правильными, — с легкой улыбкой произнесла Большакова. — Кстати, я бы хотела попросить вас…

Она замерла на месте, после чего обернулась, задевая меня хвостом своих волос.

— Не могу обещать, что сделаю, но уж точно выслушаю ваш вопрос, — негромко сказал я, вдохнув аромат жасмина, исходящий от прически Кристины Гордеевны.

Раньше вот не замечал, а когда она мазнула своим хвостом, почувствовал.

— Я бы хотела организовать дедушке подарок на юбилей, — произнесла она, чуть отводя взгляд. — Понимаю, что ваши услуги стоят дорого, и просить вас о том, чтобы омолодить моего дедушку просто так, было бы бестактно…

— Но у вас нет денег на то, чтобы оплатить омоложение, — продолжил ее мысль я. — Простите, что влезаю, возможно, не в свое дело, но он разве сам этого хочет?

В том, что Евгений Игоревич, в отличие от внучки, вполне способен оплатить мои услуги, я не сомневался. Однако старик не спешил, хотя времени и поводов поговорить со мной у него было достаточно. А потому и я сейчас не торопился давать обещания помочь.

Что ни говори, а сейчас Кристина Гордеевна просто не имеет права просить меня об одолжении. Одно дело, если бы она транслировала просьбу главы своего рода или действительно могла оплатить мои услуги — тут бы вопроса не стояло.