– Передай Радже, что я болен и все вопросы решает Пигмей. Пигмея не будет до субботы, а потом и вовсе не станет. Надо выиграть время. Нам сейчас не до Раджи. У нас за спиной не должно оставаться ни одного патрона и запала. Только так мы сможем выпутаться из сетей. По Данным с Петровки, они выйдут на трест в течение недели. Мы должны быть готовы к этому. Трест не может умереть из-за мелких просчетов. Бежать нам некуда. Это наша страна, и мы ее хозяева. Нам ли пугаться каких-то безмозглых ментов, когда за нашими спинами тысячи патриотов!

О конце думать еще рано. Растет новое поколение, готовое взяться за оружие.

Горячие точки не зря называются точками, а настоящая война идет по всей России, и мы в ней играем не последнюю роль. Это понимаем не только мы с тобой, но и люди в генеральских погонах, мальчишки с арматурой в руках и те, кто сидит у власти. Стоит ли нам думать о таких мелочах, как кучка правдоискателей из подразделений внутренних дел! Недалек тот час, когда все будут думать, как мы…

Молодой человек, сидевший через два столика у окна, решил, что дальнейшее развитие философских измышлений Дантиста уже не относится к стратегическим планам треста. Он убрал в карман направленный микрофон-пушку, прикрытый салфеткой, вынул из уха наушник и выключил диктофон. Расплатившись с официантом, он взял свою сумку и покинул ресторан. До гостиницы «Украина» он добирался на метро, стараясь сделать все, чтобы уйти от хвоста, если таковой имелся. Лишний раз подстраховаться не мешало.

Поднявшись на двенадцатый этаж гостиницы, молодой человек прошел в свой номер, снятый им для экстренных совещаний с подполковником Платоновым. Такой вариант устраивал обоих. Платонову не надо было выходить на улицу и вилять по городу ради недолгого общения. Куда проще подняться на несколько этажей на лифте и зайти в другой номер.

Платонов уже ждал своего агента, стоя у окна и разглядывая, как по Москве-реке ходят речные трамвайчики.

– Ну наконец-то, Толя! Я отсутствую у себя в номере второй час. Мои соглядатаи могут занервничать.

– Наверняка. Вас сегодня переправят в Горенки.

– А план?

– План я привез, а задержался из-за адвоката. Гельфанд проводил сегодня важную встречу в ресторане «Националь». Там был главный. Сфотографировать мне их не удалось, но разговор я записал. Вам будет полезно его послушать. Они встречались с Арсеном. Хотят продать все оружие, осевшее в Москве, кавказцам.

Сбрасывают балласт. Похоже, майор Марецкий наступает им на пятки.

Щепкин разложил чертежи на столе и сверху положил аудиокассету.

– Послушаю у себя в номере. Ты говоришь, они встречались с Арсеном? Я знаю этого человека, но он не связан с боевиками, держит нейтралитет.

– Поэтому они и выбрали его посредником. Банду можно было бы накрыть до четверга, пока у них находится оружие, но мы не знаем, где их склады.

– Но это знает Пигмей.

– Боюсь, с Пигмеем покончено. И вас тоже уберут вместе с Пигмеем после операции в Горенках. Мне кажется, вам надо выйти из игры сейчас, пока еще есть такая возможность, потом все станет непредсказуемым. Из Горенок вас не выпустят.

Платонов подошел к столу и начал изучать план минирования здания клуба.

– Я не могу, капитан, выйти из игры. Не привык бросать незаконченную работу. Мы доведем дело до конца.

– Конец будет печальным.

– Поживем – увидим.

– Если вы поедете в Горенки, вам придется Взорвать клуб и людей.

– Это не люди, Толя, а преступники. Пигмей мне показывал список тех, кто придет на сходку. Троих из них я знаю. Сам лично арестовывал их, когда был оперативником. А памятка от одного до сих пор в виде глубокого шрама красуется на моем теле. И что? Ты думаешь, кого-нибудь посадили? Я еще в госпитале валялся, а он уже на свободе водку пил.