Два дня спустя я разговаривала с подругами по конференц-связи. Поскольку Палмер была помощником режиссера, ей приходилось делать вид, что она внимательно следит за постановкой, поэтому она вставила в ухо один наушник, спрятав его под волосами, и иногда говорила «угу».

– Угу, – каким-то образом Палмер умудрилась вложить глубокое разочарование в эти два слога.

– Девчонки, – сказала я, глядя сквозь ветровое стекло на кофейню, – ничего другого не остается. Это лучший вариант.

– По-моему, фильмы о похищениях именно так и начинаются, – предупредила Тоби. – В них всегда есть подобная сцена: девушка идет на встречу с человеком, задумавшим ее похитить, а все ее друзья ее отговаривают, но она их не слушает.

– Ну, иначе и кино бы не было, – резонно отметила Бри, но добавила: – Впрочем, Тоби права.

– Почему это «впрочем»? – возмутилась Тоби.

– Мне не нравится, что ты не знаешь, что это за работа, – сказала Бри.

– Угу, – согласилась Палмер.

Я вздохнула, оправив на себе платье. Мне тоже все это нравилось, но другого выхода я не нашла. За два дня, прошедших с того момента, как я узнала, что не еду на программу молодых ученых, я перепробовала абсолютно все. В школьном офисе по трудоустройству меня в буквальном смысле высмеяли, когда я сказала, что ищу что-нибудь на это лето. Работу по объявлениям из закусочной найти тоже не удалость: родители подростка, которому подыскивали репетитора по французскому, быстро поняли, что мой уровень владения языком недостаточно высок. Я уверенно пользовалась компьютером, но не умела программировать или работать в нескольких операционных системах. А вакансия няни уже была занята, когда я позвонила, хотя это меня не расстроило, потому что признаться в любви к маленьким детям я точно не могла. В конце концов я позвонила по тому непонятному объявлению. Девушка, которая взяла трубку, – ее звали Майя, – очень обрадовалась и согласилась встретиться в любом удобном для меня месте. После того как мы договорились о встрече в кофейне Фласка – моей любимой, где я обычно покупаю свой холодный латте, – и уточнили время, она попрощалась и положила трубку – раньше, чем я успела задать вопрос, а в чем же, собственно, состоит работа.

– Так, погодите, – перебила я, на секунду отрывая телефон от уха, чтобы посмотреть на время. – Мы встречаемся в кофейне. Я позвоню, как только встреча закончится. Все будет нормально.

– Угу, – сказала Палмер.

– Ну не знаю, – вздохнула Тоби.

– Ты разве не на работе? – спросила я. – Откуда у тебя столько времени, чтобы читать мне нотации?

– Просто стараюсь быть заботливой подругой! – ответила она, повышая голос. – И… – дальше была пауза, а потом Тоби заговорила гораздо тише: – На самом деле мне и правда пора идти. Позвони, когда все закончится. Надеюсь, тебя не похитят.

– Мне тоже пора, – прошептала Палмер. – Звони.

– Бри, – обратилась я к третьей подруге, когда две другие отключились.

– Я здесь.

– Ну хоть ты не думаешь, что есть повод переживать?

– Нет, – беззаботно сказала Бри. – Вешать флаер в закусочной – это очень неэффективный метод, если собираешься кого-нибудь похитить.

– Спасибо. Я тебе потом позвоню.

Она попрощалась, и я нажала отбой, глубоко вздохнула и аккуратно выбралась из машины. На мне были одно из моих лучших платьев – синее, с облегающим лифом и расклешенной юбкой – и туфли на каблуках.