Кругом царила глубокая тишина, ибо, кроме усадьбы семьи Хартсхорн, на многие мили окрест не имелось других поселений. Несмотря на пустынный характер местности, здесь было совершенно спокойно; ни о каком разбое не было и речи. Миролюбие и простота нравов колонистов, населявших эти края, вошли в поговорку; пираты, которые в те времена наводили страх на мореплавателей в восточном полушарии, не посещали здешние берега.

Вопреки обычному спокойствию и несмотря на поздний час, Алида, пробыв на балконе всего несколько минут, неожиданно услышала поскрипывание весел. Удары весел по воде были размеренны, они доносились издалека и еле слышно, и все же она не могла ошибиться, настолько хорошо знакомы были ей эти звуки. Подивившись поспешности Ладлоу — прежде он никогда не торопился покинуть ее, — девушка перегнулась через перила, пытаясь увидеть отплывающую от берега лодку. В любое мгновение она могла выйти из прибрежной тени и показаться на лунной дорожке, проходящей почти рядом с крейсером. Но все старания Алиды были тщетны — лодка не появлялась; скрип весел затих. Фонарь по-прежнему горел на носу «Кокетки», свидетельствуя о том, что капитана нет на борту.

Вид прекрасного судна с его стройным рангоутом, паутиной снастей, медленно и величественно покачивающегося на вялой волне при свете луны, особенно радует взор и действительно являет собой впечатляющее зрелище. Алида знала, что более сотни людей спали внутри этой черной молчаливой громады, и незаметно для нее самой ее мысли обратились к их рискованному ремеслу; она думала о моряках, живущих на одном месте, но объездивших целый свет, об их прямоте и мужестве, о преданности делу тех, кто живет на берегу, о том, какой тонкой нитью связаны они с остальным человечеством, и, наконец, о непрочных семейных связях и о той репутации непостоянства, которая сопутствует морякам и, очевидно, является естественным результатом их образа жизни.

Алида вздохнула и перевела взор с судна на открытое море, для которого оно было создано. От далекого, низкого и едва различимого отсюда берега острова Нассау до побережья Нью-Джерси раскинулась широкая и пустынная водная гладь. Даже морские птицы, сложив усталые крылья, спокойно спали на воде. Широкий простор океана казался огромной необитаемой пустыней или загустевшим и более материальным двойником небесного свода, нависавшего над ним.

Как уже упоминалось, низкая поросль дубков и сосен покрывала большую часть песчаного кряжа, образующего мыс. Такая же растительность темнела и у самой бухты, и тут Алиде показалось, что над линией леса, росшего на берегу, она видит какой-то движущийся предмет. Сперва девушка подумала, что это голые ветки какого-нибудь высохшего дерева, которых было много на берегу, создают такое впечатление. Но когда стал отчетливо виден темный рангоут, скользящий вдоль берега, сомнения исчезли. Алиду охватило чувство изумления и тревоги. Таинственное судно приближалось к линии прибоя, опасного для подобного судна даже в самую тихую погоду, и, словно не подозревая об угрозе, шло прямо на берег. Да и само его продвижение было необычно и таинственно. Оно плыло без парусов, но, несмотря на это, его легкий и высокий рангоут вскоре скрылся за поросшим деревьями холмом. Алида с минуты на минуту ожидала услышать крики о помощи, но ничто не нарушало тишины ночи, и девушка задумалась о попирающих законы морских разбойниках, которые, как говорили, рыскали между островами Карибского моря и изредка заходили в небольшие и наиболее уединенные бухты Америки для ремонта.