Малышка-полевка уставилась на Фоттлинка, широко распахнув глаза:

- А кто это был? Он был очень непослушный?

Летописец кивнул:

- Очень, очень непослушный – это был я!

Бринки с минуту поразмышляла над этим открытием, а затем сказала:

- Но если вас съели за непослушание, почему вы до сих пор здесь?

Фоттлинк прошептал со знающим видом:

- Потому что я был о-очень маленький!

Бринки снова глубоко задумалась, прежде чем сказать:

- Очень-очень маленький и всего лишь малыш?

Летописец торжественно кивнул:

- Именно так!

Кротеныш Мурти с надеждой поинтересовался:

- Но вы же потом перестали быть непослушным, правда, сэрр?

Джем Гурди хихикнул:

- О да! С того дня старый Фоттлинк всегда был добрым зверем. Я знаю, ибо это правда!

Двое Диббунов уставились на большую выдру с широко открытыми ртами. Если Джем сказал, что это правда, то, значит, так оно и есть!

Дорка Гурди, сестра Джема, вошла в подвалы. Она выглядела продрогшей и растерянной.

- Джем, мне нужно с тобой поговорить!

Джем поднялся, маша своей обожаемой сестре, чтобы она подошла к кузнечному очагу:

- Дорка, тартиночка моя, иди сядь здесь! Динь, принеси-ка ей немного каштанов и стаканчик Баггалуба!

Забрав мокрый плащ сестры, Джем закутал ее плечи теплым одеялом.

- Ну, что стряслось, сердце мое, тебя что-нибудь тревожит?

Дорка придвинулась ближе к нему, понижая голос:

- Я не хочу говорить об этом вслух. Это взволнует этих добрых зверей. Могу я поговорить с тобой наедине, Джем?

- Большая выдра показала на штабель пустых бочек:

- Сюда, сестрица дорогая. Идем.

Усевшись за бочками, Дорка ухватилась за большую лапу брата:

- Ты помнишь молодого Угго Вилтуда? Который спер большой фруктовый торт и весь его сожрал в одиночку?

Джиму удалось скрыть улыбку:

- Да, думаю, тот тортик был размером почти с самого мальца Угго. Я знаю, что он проказник, но нравится мне его храбрость, ничего не могу с собой поделать!

Дорка покачала головой:

- Ну, теперь-то он от этого страдает, но я хотела поговорить с тобой не о том. Это по поводу сна Угго. Он рассказал аббату Тиббу, что видел во сне корабль, который атаковал Рэдволл, - большое зеленое судно. Позже я услышала, как он говорил кое-что о знаке на парусе корабля…

Джем хихикнул:

- Корабль, атакующий наше аббатство? Думаю, на самом деле это был большой торт, атакующий нашего Угго. Но с чего такая суета, старушка? Это был всего лишь сон жадного ёжика.

Дорка сильнее ухватилась за лапу брата:

- Ну, можешь говорить, что хочешь, Джем Гурди, но позволь мне описать тебе знак, который Угго увидел на парусе корабля. Это были зубцы трезубца с парой злых глаз, глядящих из промежутков между ними. Ты знаешь, что это значит. Это знак Веарат!

Никто из них не знал, что малышка Бринки подслушивала разговор. Она вприпрыжку побежала в кузню, выкрикивая в ритме детской песенки:

- Веарат, Веарат, Угго видел Веарат!

Каждый в Рэдволле знал, чем был Веарат, хотя его никто никогда не видел. Слово «Веарат» было запрещено в аббатстве. Это был неназываемый ужас, существо из кошмаров. На минуту повисла тишина, затем испуганные крики понеслись из уст каждого зверя:

- Веарат? Угго Вилтуд видел Веарат?

- Где он его видел – он что, у нас в аббатстве?

- О нет, нас всех поубивают в наших постелях!

- Закрывайте ворота, запирайте двери, это Веарат!

Аббат Тибб примчался, чтобы узнать причину тревоги:

- Какой еще Веарат? Где?

Маленькая Бринки всхлипывала от страха. Джем вышел из-за бочек и подхватил ее на лапы:

- Ну вот, малышка, нечего волноваться.