Прошу вас дождаться я добрых зверей,

Несущих вам помощь, что вам всех нужней.

В тот день сразу двое на зов мой ответят –

Два самых престранных созданья на свете!

Когда меч прекратил вращаться, Дорка спокойно скрутилась клубочком у подножия гобелена, крепко уснув.

Аббат Тибб покачал головой в изумлении:

- Ну, друг мой, как ты себе это все понимаешь?

Серьезно марая бумагу, Фоттлинк ответил:

- Тсс… погоди. «Два самых престранных созданья на свете.» Отлично, я все записал, каждое словечко!

Писец драматичным жестом указал своей угольной палочкой:

- Погляди, меч теперь лежит спокойно. Куда в конце концов указывает острие?

Тибб тихо ответил:

- На север. Без сомнения, это направление, откуда придет корабль Веарата.

Они оба осторожно помогли Дорке Гурди подняться. Она уставилась на них совиными глазами:

- Я пришла из сторожки попросить Мартина привести Джема и Угго целыми и невредимыми назад в Рэдволл!

Отец аббат успокаивающе похлопал ее по лапе:

- Конечно, так вы и сделали, мэм. А теперь вам надо вернуться назад в свою сторожку. Я ручаюсь, что ваша кровать более удобна для сна, нежели каменный пол. Пойдем, друг мой, тебе нужно как следует отдохнуть.

Дорка наклонилась вниз, подняла меч и возвратила его на железные крепления, заметив:

- Меч Мартина должен лежать там, наверху. Интересно, кто снял его и положил на пол? Это не очень хорошо, не так ли?

Летописец Фоттлинк и аббат Тибб провели Дорку Гурди назад сквозь первую ночь лета к ее сторожке. Когда они возвращались в аббатство, один из кротов обратился к ним с западной стены:

- Хурр, наверху все спокойно, сэры. Добррой вам ночи!

18.

Заря уже выпустила первый хороший день лета над Северным Побережьем. Капитан Рэйк Ночномех проснулся в хитро сооруженном куполе карликовых землероек и обнаружил, что знаменный сержант Миггори ставит перед ним приветственную кружку чая из одуванчиков и окопника.

Грубый заяц-ветеран энергично отсалютовал:

- Утро, сэр, и отличное, солнечное, к тому же. Я заварил чайку – подумал, что вы захотите хлебнуть.

Рэйк взглянул на солнечный свет, сияющий сквозь вход. Подув на дымящийся напиток, он рискнул отпить глоток, заметив, что их пленник-горностай, Мрачный Крошка, был прикреплен к Миггори веревкой.

- Благодарю вас, сержант. Что это вы делаете с этим мелким жирным хищником? Я думал, что выдры взяли его на допрос.

Миггори подтащил Мрачного Крошку ближе к себе:

- Так они и сделали, сэр, но, памятуя о том, что он был нашим пленником, а не их, я проконтролировал. И хорошо, что я это сделал, сэр! Эти двое выдр, Гаррент с Бартуком, не смогли ничего из него вытянуть, так что собрались его убить. Они возражали, так что мне пришлось преподать им обоим небольшой урок бокса, сэр… и я выиграл!

Рэйк поднялся и прикончил свой напиток:

- Вы поступили правильно, сержант. Мы не можем позволить кому-нибудь другому убивать наших пленных. Ну что ж, лучше всего нам приготовиться к маршу. Думаю, сегодня мы увидимся с самим великим Псом Секиры!

Капрал Небосвод, только что вошедший со стражи, перебил его:

- Прошу прощения, сэр, но нет нужды маршировать далее, во. Скор Пес Секиры был замечен движущимся в этом направлении с командой своих воинов. Мы встретимся с ними в ближайшее время!

Рэйк повернулся и увидел, что к ним приближается Рагган, сын Скора. Морская выдра злобно хмурилась. Его сопровождали Гаррент и Бартук, у каждого из которых недоставало по нескольку зубов. Рагган остановился перед капитаном Долгого Дозора, зарычав ему в морду:

- Какое право ваш сержант имел забирать этого ничтожного хищника у моих воинов? Они говорят, что он избил их, чтобы это сделать! Позвольте мне сказать вам кое-что, капитан! Никто не ударит никого из моей команды просто так! Я требую удовлетворения, слышите?

Рэйк совершенно не выглядел выведенным из себя, отвечая:

- Заткнись, парень, и позволь мне кое-что прояснить.