Назойливый вызов прозвучал в ухе Рода.

– Рапорт инженеров, капитан. Все системы в порядке. Поле держится очень хорошо. Снаружи не так жарко, как мы боялись.

– Хорошо, – ответил Блейн, – спасибо, Сэнди. – Род посмотрел на танкеры, уходившие к звездам. Они были уже в тысячах километров, видимые только в телескопы, как яркие точки света.

Соседний экран показывал белое пятно в красном тумане: «Ленин» спускался в яркий красный сумрак. Команда «Ленина» искала точку Олдерсона – если она вообще имелась.

– Как бы то ни было, Поле рано или поздно переполнится, – продолжал голос Синклера. – Там не будет возможности сбрасывать тепло, и оно будет накапливаться. Это не похоже на космическое сражение, капитан, но без излучения космической энергии мы можем выдержать по меньшей мере семьдесят два часа. Что будет после этого – неизвестно. Никто до нас не пытался проделать этого безумного трюка.

– Да.

– Кто-нибудь мог и попытаться, – весело сказал Реннер. Он слушал их разговор со своего места на мостике. «Мак-Артур» шел с одним g, но все равно требовалось его внимание: фотосфера оказывала большее сопротивление, чем ожидалось. – Я думаю, что Мурчисон пробовал. У Первой Империи корабли были лучше, чем у нас.

– Может и пытался, – рассеянно сказал Род. Он смотрел на «Ленин», уходящий вдаль и прокладывающий путь для «Мак-Артура», и чувствовал беспричинное раздражение. «Мак-Артур» мог бы идти первым…

Старшие офицеры сидели на своих рабочих постах. Конечно, мало что можно было сделать, если бы Поле поглотило слишком много энергии, но Род чувствовал себя лучше на своем командирском месте. В конце концов, было очевидно, что он здесь не нужен.

От «Ленина» пришел сигнал, и «Мак-Артур» заглушил свои двигатели. Заревели предупреждающие сирены, и корабль начал вращаться, пока новое сообщение не известило конца неприятного изменения тяжести. Экипаж и пассажиры поднялись с противоперегрузочных лож.

– Снимите нижнюю вахту, – приказал Род.

Реннер встал и потянулся.

– Ничего не поделаешь, капитан. Конечно, мы замедлим движение, когда фотосфера станет плотнее, но это обычное явление. Трение в любом случае будет замедлять нас, – он взглянул на свои экраны и спросил: – Это не так плотно, как говорят, атмосферы здесь нет, но все же это гораздо плотнее, чем солнечный ветер.

Блейн и сам видел это. «Ленин» был по-прежнему впереди на пределе обнаружения, и его двигатели не работали. Он был черной занозой на экранах, его контуры размазывались четырьмя тысячами километров раскаленного докрасна тумана.

Глаз сгущался вокруг них.

Род оставался на мостике еще час, потом убедил себя, что не прав.

– Мистер Реннер?

– Да, сэр?

– Вы можете уйти с дежурства. Отправьте сюда мистера Кроуфорда.

– Слушаюсь, сэр, – и Реннер направился в свою каюту. Он пришел к тому же выводу – что не нужен на мостике – еще пятьдесят восемь минут назад. Сейчас под горячий душ и поспать на своей койке, отдохнуть от этого кресла…

Трап, ведущий к его каюте, как обычно, был забит битком. Кевин Реннер с целеустремленной решимостью протискивался через него, когда кто-то, пошатнувшись, налетел на него.

– Черт побери! – прорычал он. – Доктор Хорват, не правда ли?

– Мои извинения, – министр по науке отступил назад, безуспешно пытаясь почиститься. – Я еще не привык к гравитации вращения. Впрочем, как и все мы. Это сила Кориолиса швыряет нас в сторону.