|
Но хочу заметить, что вам нечего беспокоиться, если даже я не отберу никого. Тогда мы перейдем к следующему этапу только с вами. К тому же, удача и неудача — это категории дьявола, а не наши. Мы не любим побед — в отличие от него, — добавил он насмешливо и встал.
— По рукам, — улыбнулся Берков и тоже встал. — Оставайтесь, Саша, — предложил Сабуров. — …Будет… — Нет, спасибо, мне надо идти… — Ну, как хотите. Ждите звонка. Трепетов открыл дверь, и, церемонно извинившись перед подслушивающей старушкой, направился по коридору. Олег провожал его. — Ну и тип! — воскликнул Леша. Олег тут же вернулся. — И как? — взволнованно проговорил он. — Тих, — ответил Берков. — То-то и оно, что тих… Неужели ты не чувствуешь, как он весь затаен, и от его тишины веет чем-то неизмеримым… Такому не надо совершать чудеса… — Да, совсем не то, что в легендах о нем! — воскликнул Закаулов из своего угла. — Но все это по мне, ей-богу, это по мне, ребята! Люблю послать все к черту и броситься с вышки вглубь… — Тише, тише! — попытался остановить его Берков. — Не хочу тише! И скажи, Олег, твоей соседке, чтоб донесла на нас в лучшие инстанции! — и Леха погрозил пальцем. — А не в те, которые роются в человеческом дерьме: политика, грабежи, секс… — Не бойся, Леха, она глуховата. Подслушивает она только наши шаги, — улыбнулся Олег. — Пусть на шаги и доносит. В лучших инстанциях могут судить и по шагам. — Лучшие инстанции и так наперед знают все, — прервал их Берков. — А теперь: как вы смотрите на все это? — Скажу одно, — ответил Олег, расхаживая по комнате, — я чувствую ясно, что за Сашей что-то стоит… Мое чутье меня не обманывает. Но этот Трепетов чем-то меня раздражает, — вдруг разозлился он. — Адепт, так сказать. Хотя меня тянет к нему… вернее… — Даа… человек Востока так и остался во мраке, — пробормотал Берков. — Еще надо пробиваться к нему. Было решено, что «полет к человеку Востока» надо продолжать до конца. И, естественно, держать все закрытым, не вмешивая посторонних, как и было обещано Саше. Это лучше для них же самих. И попытаться найти других людей… И они удивились, что столько интересных и глубоких личностей стоит в списке тех, кто исключен… — Ведь мы не знаем принцип отбора, тем более мы выбраны иначе, «произвольно», как выразился Саша. На чем этот принцип основан? Явно, не на обычном, — проговорил Берков. — Темна вода… Но в это время снова прозвучали знаменитые на всю подпольную Москву шесть звонков в одну из дверей дома № 3 по Спиридоньевскому переулку. Кто-то ломился к Олегу сквозь ночь, ветер, бред и вой машин послушать стихи и огненно прокричать среди тьмы. Звезды уже заглядывали в окна. — Идут, идут, уже идут! — воскликнул Закаулов. — Начинается! — надменно усмехнулся Олег. — Пойду открывать.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Через некоторое время все переменилось в этой комнате. Несмотря на плотно закрытые двери изнутри порой доносились исступленные крики, переходящие вдруг в шепот и бормотание, звон посуды и одинокие возгласы… Два раза кто-то выскакивал в коридор, взлохмаченный, потный, с криком: «Я больше не могу!» Жильцы дома номер три, квартиры номер четыре, по Спиридоньевскому переулку уже ко всему этому привыкли. |
