«Максимально естественное поведение, ни у кого не должно возникнуть сомнений в том, что все произошло случайно». Макс Кауфман посмотрел на оперативника. Посмотрел так, как умел только он: серьезно и доброжелательно, но от этого взгляда по широкой спине Грега побежали мурашки. А ведь сколько лет рядом, мог бы и привыкнуть. Не привык. И никогда не привыкнет. Слоновски не знал, кто дал Кауфману кличку Мертвый, скорее всего, Макс уже вычеркнул шутника из списка живущих, но лучше, конечно, о шефе не скажешь – именно Мертвый. Ни эмоций, ни чувств, ни ненависти, ни жалости. Только дело. Своих не бросает, но спрашивает с них так, что люди выворачиваются наизнанку.

– Приехали.

Марат убрал ногу с акселератора, и теперь джип едва катился по запруженной любителями острых ощущений Покровке. По первому, самому нижнему ее уровню, на котором располагался клуб «99,99». Болото и есть болото. Яркие вывески баров, круглосуточных заведений, предлагающих все возможные удовольствия: и разрешенные, и запрещенные, самые сладкие. Вдоль домов девочки на выданье, дешевые проститутки, обслуживающие в подъезде или ближайшей подворотне, искусственные прелести отражаются в стеклах медленно ползущих мобилей. Бампер к бамперу, левый и правый ряды, прижатые к тротуарам односторонней улицы, почти не движутся, водители то и дело останавливаются, выбирая развлечение по вкусу. И только по центральной полосе мобили хоть как‑то плетутся. С деловым видом фланируют по тротуарам сутенеры и драг‑дилеры, неподалеку напрягаются их массивные телохранители. Прямо под фонарем бодяжат дозу потрепанные малолетки, и никого не волнует, каким образом они ухитрились заплатить за наркотик: убили, украли или продали себя. Безы по ночам на Болото забредают редко, а у остальных свои дела: одни тратят деньги, другие их зарабатывают. И люди, люди, люди… Много людей, толпы, потоки. Гомонящие, ругающиеся, смеющиеся, пьяные, под кайфом, еще трезвые… Ночная жизнь Болота куда разнообразнее дневной.

Тем не менее, несмотря на всеобщую занятость, появление джипа не осталось незамеченным. В любом городе мира, в любом Анклаве, твоя машина – твое лицо. Она говорит о тебе лучше, чем самые красивые слова, и лицо у Слоновски было что надо: «ГАЗ‑Тайга» усиленной армейской комплектации, производства «Науком», разумеется, да еще и на двигателе внутреннего сгорания – очень круто для мира, едва оправившегося от последствий Большого Нефтяного Голода. Вообще сотрудникам СБА полагался «Ровер Сити VI», классический городской джип на стандартных батареях Ллейтона, но Грег предпочитал машину мощную и надежную. К тому же «Тайга» была единственным автомобилем, в котором Слоновски чувствовал себя комфортно: при росте два ноль два и весе сто десять килограммов к выбору подходящего салона следует подходить особенно тщательно.

– Давай к главному входу и стой там, пока мы не закончим. Парни!

С заднего сиденья долетел негромкий лязг: безы извлекли из чемоданчиков короткоствольные «дрели» со сдвоенными магазинами и одновременно передернули затворы. Грег одобрительно хмыкнул и, не дожидаясь полной остановки джипа, распахнул дверцу и выпрыгнул на тротуар.

– Толстый, жетон видишь?

– Не слепой. – Массивный вышибала мрачно посмотрел на серебряный щит СБА. – Чего надо?

– У нас метелка потерялась. Ищет приключений на Болоте, говорят, к вам заходила.

– Иди, ищи, – буркнул вышибала, кивая на дверь.

– Я? В эту помойку? – Грег скривился. – Давай лучше посмотрим, выходила она или нет. Не возражаешь?

Вокруг собеседников быстро собрались заинтересованные лица: на помощь вышибале подкатил коренастый крепыш Рашид, начальник охраны «Девяток», а за спиной Слоновски выросли безы с автоматами на изготовку.