Маша Царева. Москва силиконовая
Перед дверью с табличкой «Кризисный центр для женщин, переживших домашнее насилие» я ненадолго остановилась. Глубоко вдохнула, примерила на лицо улыбку, как иные примеряют наряд, решая, не чересчур ли он вульгарен для предстоящего раута. Моя улыбка не должна быть слишком самоуверенной и бодрой, в ее алхимическом составе не должно оказаться ни одной микродозы снисходительности или гордыни. В меру сочувственная, в меру лукавая – все же я была не только спасителем заблудших душ, но и отчасти демоном-искусителем. Мудрая, добрая, приглашающая (здесь тоже стоит обратить внимание на оттенки и полутона – то должен быть не наглый призыв с алым бордельным фонарем над распахнутой дверцей, но пассивная готовность протянуть руку помощи). Я должна была излучать уверенность, спокойствие, тихое крепкое счастье. Ну и, разумеется, sex appeal – это в моей миссии самое главное.
Сунув руку в сумочку, я нащупала предмет, который в течение следующих сорока минут буду демонстрировать собравшимся женщинам. Небольшой мешочек из тугого полиэтилена, наполненный вязкой желеобразной субстанцией. Приятный на ощупь, мягкий, теплый. Наверное, большинство решило бы, что это массажная подушечка или дамский тренажер для пальцев. Но на самом деле это силиконовый грудной имплантат. Объем – 330 мл, самый популярный размер. Имплантат нового поколения, оболочка разработана в лабораториях НАСА, она прочная, но мягкая, и тактильно искусственная грудь будет неотличима от настоящей.
«Пусть это будет вашим маленьким секретом, – скажу я, а потом, секунду подумав, добавлю: – Вернее, двумя большими секретами». И они рассмеются. Они всегда смеются в этом месте, да и сама я считаю эту выдаваемую за экспромт шутку вполне удачной.
Я продаю счастье.
Я продаю наркотики, можно сказать и так. Наркотики нового поколения – для женщин only. О нет, это не корпоративный пафос хорошего менеджера, я и правда знаю, о чем говорю. Я сотни раз видела, как это бывает.
Депрессивные маньячки с суицидальными наклонностями, старые девы в кризисе самоидентификации, разочаровавшиеся в жизни интеллектуалки, давно поставившие крест на собственной чувственности. Все они преображались на глазах, нащупывали в себе внутреннюю Диту фон Тиз и вдруг замирали на месте, огорошенные пониманием, что все на свете шелуха и бред, кроме ямочек на щеках, легкомысленных туфель и запаха черемухи поздней весной.
Мысленно сосчитав до десяти, чтобы успокоить дыхание, я толкнула дверь и энергичной походкой успешного, уверенного в себе человека вошла в комнату.
Их было десять – женщин, которые ждали меня, рассевшись в круг на устланном мягкими циновками полу. Кризисным центром заправляла моя приятельница, слегка сдвинувшаяся на почве эзотерики, она считала, что чем расслабленней поза, тем более защищенным себя чувствуешь. В центре не было ни одного стула. Зная об этом заранее, я предпочла джинсы и простую белую футболку, а не один из своих сшитых в дорогом ателье костюмов, безупречно сидящих, тонко намекающих на мой социальный статус и – что немаловажно! – визуально увеличивающих грудь. Потому что сама я так и не решилась на имплантаты, за что регулярно огребаю начальственные выговоры. Сапожник без сапог. Защитник теории о том, что большая задорно торчащая грудь и женское счастье – это абсолютные синонимы. А у самой природный первый размер, вероломно спрятанный в лифчике с двойным поролоном.
Их было десять, и при удачном стечении обстоятельств как минимум трое из них вдохновятся моей пылкой речью и решатся на операцию. С продажи каждой пары имплантатов я получаю пятнадцать процентов. За одно такое собрание я могу заработать больше, чем иные получают за месяц офисной пахоты. |
