Заручившись вашим согласием, мы с мистером Эдвардом Стархеймом отправили вас на остров. Обо всем, что происходило дальше, вы уже знаете.

Карл Рэдклиф и Лилланд Тиглер исправно помогали мне воплощать в жизнь ваши самые большие страхи. Что же касается Лилланда, то могу сказать, что его увлечение мисс Такер не было мною запланировано, поэтому ему было довольно трудно изображать покойника, зная о том, что любимая женщина будет в отчаянии, когда обнаружит в пещере его хладный труп…

Карлу Рэдклифу тоже было не очень-то легко ужиться с мыслью о том, что Грейс Митчелл, которой он не на шутку увлекся, придется просидеть целый день в запертой комнате. Ноя пообещал ему, что буду неусыпно наблюдать за состоянием Грейс и, если это будет необходимо, вмешаюсь в эксперимент.

Труднее всего оказалось со страхами отважной школьной учительницы мисс Притчард. Ее страх носил скорее абстрактный характер. Поэтому мне — да простит меня мисс Притчард! — пришлось воспользоваться фотографией ее отца, которую я когда-то попросил Диану принести на наш сеанс.

Именно эта старенькая фотокарточка помогла загримировать Карла Рэдклифа и сделать из него призрак, который мисс Притчард увидела в зеркале и на побережье моря. Не удивляйтесь, мисс Притчард, Карлу не составило труда проскользнуть в потайную дверь, которую рабочие сделали в стене, и скрыться до того, как доктор Фэрроуз включил в комнате свет.

Что касается самого мистера Фэрроуза, то пугать его даже не пришлось. То, что происходило на его глазах, то, в чем он участвовал каждый день, давало ему такую встряску, что я подивился его силе духа и выдержке.

Да, мне, циничному врачу, способному на такой чудовищный эксперимент, нет оправдания. Поэтому я прошу у вас прощения, но, если вы сочтете, что я достоин осуждения за свой поступок, что ж — вы вправе подать на меня в суд.

И все-таки, мои дорогие обновленные, я не жалею о том, что сделал. Я уверен, что волнения и тревоги, которые вы пережили на этом острове, не прошли даром.

Все вы стали другими людьми. Людьми, которые понимают и принимают свои ошибки. Людьми, которые признают свою вину, а не упиваются ею. Людьми, которые сделают все, чтобы не повторить этих ошибок впредь. Проще говоря, людьми.

С бесконечным уважением и любовью ко всем,

Эпилог

На остров мы с Грэмом приезжаем раз в год, каждое лето. Эдвард Стархейм любезно предоставляет нашей дружной компании свой личный самолет, которого, впрочем, очень скоро будет маловато, чтобы вместить всех нас.

Мажетта Спаулер и Джад Оснас уже подумывают путешествовать на остров со своими внуками.

Пока мисс Спаулер находилась на острове, «ее сокровище» успело воспользоваться своей свободой, и старушка не только примирилась с выбором сына, но и, как выяснилось, смогла быть вполне сносной свекровью.

Джад Оснас, вернувшись с острова, разыскал свою дочь и предложил ей вернуться домой. Изумленная дочь поначалу отказалась принять это предложение, но, увидев, что отец искренне просит ее об этом, все-таки ушла от мужа. К тому же сам Джад оставил свой дом и переехал к Мажетте Спаулер — единственной женщине, готовой терпеть его вредный характер и дурную привычку крутить в руках сигарету.

Вскоре дочка мистера Оснаса развелась с первым мужем и вышла замуж за замечательного молодого человека, который не заставил своего ворчливого тестя долго дожидаться внуков.

Лив Такер родила своего первенца уже через восемь с половиной месяцев после возвращения из нашей знаменательной поездки. Мы не стали задавать бестактных вопросов Лилланду, ограничившись лишь поздравлениями и подарками.