– Могу, – спокойно сказала я. – Я знала одного деятеля, по вине которого погибли два человека, а он еще умудрился извлечь из этого материальную выгоду.

– Правда? А я думала, что таких наглых и бессердечных, как Танька, больше нет, что она уникум в этом роде.

– Как это ни прискорбно, но плохих людей не так уж и мало, – я вспомнила о прокуроре и о других негодяях, которых смогла призвать к ответу. – Извини, я отвлеклась. Итак, что было дальше?

– Дальше? Я услышала в трубке гудки и поняла, что это конец. Шанс вернуть Андрюше здоровье был потерян навсегда. Танька, оказывается, изначально затеяла сбор денег вовсе не для того, чтобы помочь моему мужу. Она ловко использовала его инвалидность, чтобы самой разбогатеть. Я сидела в ванной и не знала, как оттуда выйти, как посмотреть Андрею в глаза. Когда я все-таки вышла, то не решилась сказать ему правду. Я соврала, что позвонили из клиники и сообщили, что операция снова переносится... Андрюша сник, но я не имела права опускать руки, поэтому стала искать выход. Под самыми благовидными предлогами я съездила в областной центр, а потом в Москву, но ни в одной клинике не брались прооперировать моего мужа, тем более бесплатно. Тогда я стала консультироваться со специалистами нетрадиционной медицины.

– Вот как? – спросила я, встрепенувшись. Мое тело стало расслабляться вопреки собственной воле, бороться со сном было почти невозможно, но я как-то пыталась.

– Полина, тебе правда все это интересно?

– Да, очень. Продолжай, пожалуйста.

– Андрею сделали курс иглорефлексотерапии, но это ему не помогло. Потом мне посоветовали обратиться к одной бабке, потомственной колдунье. Она только взглянула на Андрюшину фотографию и сразу же стала рассказывать о его проблемах. Баба Люба расценила несчастный случай и его инвалидность как результат порчи и уверила меня, что сможет ее снять. Не бесплатно, конечно, но за вполне приемлемую для нас сумму. Только Андрей заартачился, он не верил в магию и все еще надеялся на операцию в Германии. Я должна была сказать Андрюше всю правду, но никак не могла на это отважиться. А когда все-таки решилась, то было уже поздно... Андрюша... Он покончил с собой. Когда не было никого дома, он перерезал себе вены...

– Наверное, Андрей сам догадался, что операция в немецкой клинике сорвалась окончательно и бесповоротно, – предположила я.

– Да, он догадался. Андрюша оставил предсмертную записку, в которой написал, что знает – ему никогда не встать на ноги, поэтому он не хочет быть мне обузой, ведь я «еще молода и смогу найти человека, который будет любить и меня, и нашу дочь», – процитировала Аня со слезами на глазах.

– Я понимаю, тебе тяжело об этом вспоминать...

– А я ни на минуту об этом и не забывала, – парировала моя собеседница. – Я очень люблю Андрюшу, и мне никто, кроме него, не нужен. Для меня другие мужчины просто не существуют.

– Аня, скажи, а что, Таня больше не объявлялась?

– Она как ни в чем не бывало вернулась в Горовск вскоре после Андрюшиных похорон и поселилась в доме напротив. Как же мы с мамой были слепы и не замечали, что Танька организовывала свою жизнь так, чтобы в нужный момент взять свои чемоданы и исчезнуть из дома! Как только на расчетный счет перестали поступать деньги, она так и сделала.