Марк Мэннинг. Мототрек в ад
ЗАЕЗД № 1 ВЕЧЕРНИЙ ЗВОН
"Вечерний Звон" затихла навеки сразу же после шестнадцатого «бом-бом», четыре дня cпустя шестнадцатилетия. Пожила и померла. И ее скоропостижная смерть достойна всяческого описания. Затраханная-замученная, порубленная нашим дивным и чудным долбанным миром — лучшие слова на могильную плиту "Вечернего Звона". Бугезфорд было местечко что надо, еще то… "Спальная деревня" притулилась в уютном уголке пустошей западного Йоркшира. Нежная и трепетная девочка протрепетала здесь всю свою хрупкую жизнь. Ни зуя там никогда не происходило, ни буя не бурлило в этом тихом омуте, в Бугезфорде, и в душе "Вечернего Звона". Она была пушистая и домашняя без выбрыков и всего такого. Обычно девки отсюда валили как только, так сразу, куда-нибудь к огням и панелям больших городов, к софитам и папикам блестящих подиумов. "Вечернему звону" все это «метрополитенство», типа Гулля и Гримсби, было не по кайфу. Она была кругленькая и блестящая как медная ручка на дубовой двери, девственная и пухленькая, словом бикса-находка! Смышленой деревенской девочке прямая дорога ломиться в универ, но "Вечерний Звон" обломилась. Ее мамашу начал прихватывать кондратий, болезнь Альцгеймера по-научному, и девчонка твердо решила остаться в Бугезфорде беречь мамину старость. Бабла, которое государство платило пенсионерке, едва хватало на оплату их маленького домика и "Вечерний Звон" пошла на полставки в деревенский паб. Бар "Козырная свинка" — тихое тусовое местечко, но летом постоянно забивалось туристами. Хозяином был старый мужик с прокуренной белой бородищей. Он часто передел, но был прикольный. Сезелройд Рамсбуттом звали его. Когда папа девочки отдал богу душу, а брат отправился в тюрьму, старик стал для "Вечернего Звона" как отец. Мама, это было сто пудово, никогда так и не узнала от мистера Рамсбуттома о маленькой неприятности в пивном погребе, и девочка тоже ничего ей не сказала. — Пососи мне доченька — заявил нахальный дедушка тринадцатилетней девочке — хотя бы лизни пару раз, я не буду кончать. А один славный паренек покорил сердечко "Вечернего Звона" — это был "популярный красавчик", первый парень на деревне, с водянисто-голубенькими глазками и с очень-очень крепким телосложением. Бобби Соккет звали его — сын местного викария, с огромной шишкой, трахавшей все окрестные тузики. Бобби и "Вечерний Звон" знали друг дружку всю жизнь. Как-то после церковной службы он предложил ей руку и сердце и все прочее. "Вечерний Звон" отзвонила тогда всего только шесть «бом-бом». Бобби тоже было шесть годиков от роду, они же были ровесники.
ЗAEЗД № 2 ДЖОННИ-ГРУСТНЯК, БРАТ "ВЕЧЕРНЕГО ЗВОНА"
— Чо за херов ужасняк, ты, блядь, страшный ты тип, — прорычал Кум (начальник тюрьмы значитца), — не понимаю, чо тебя гонит по жизни, хотя и могу понять причины, по которым ты это сделал — продолжает рычать он. Джонни-Грустняк многозначительно промолчал… — Вы быдляки, — все рычит и рычит вертухайская рожа — вы все просто скоты, — ублюдок ворчит, рычит и трясет за плечи высокого статного парня. — Я могу уже топать, начальник? — Джонни-Грустняк смотрит свысока и слова, что называется, цедит сквозь зубы. Джонни, конечно, красавчик, но от него веет какой-то холод, жуткий холод. Стальной взгляд, прямо Клинт Иствуд с его неподражаемой улыбкой. Рост под два метра, косая сажень в плечах, жгучий брюнет с монгольскими скулами, чувственный рот, кривая улыбка и колючая щетина. |
