«Значит, она дорожит моей головой!» Эта мысль заставила меня устремить все свои силы на поиск решения.

Взор мой стал напряженно блуждать по комнате и неожиданно остановился на Глебе. Он не пригнулся, не спрятал взгляда. В тот день я все время читал что-нибудь в чужих глазах. На этот раз я прочел: «Дай мне возможность помочь вам и искупить…» Я отвел Глеба в сторону:

– Понимаешь ли ты, что в это жуткое положение мы попали из-за тебя?

– Понимаю.

– Я еще выясню, для чего, с какой целью ты это сделал!

– Я сам… Хоть сейчас…

– Нет, не теперь. Ни в коем случае не теперь! Пойми: решают секунды. Мы можем опоздать на последнюю электричку. И тогда… Одним словом: готов на подвиг?

– Я бы… Конечно… Если бы…

– Никаких «если бы»! Готов или нет?

– Готов.

– Тогда именно ты спустишься в подвал и освободишь оттуда Племянника. Только тебе одному он не сделает ничего. Ведь вы же сообщники. Соучастники преступления!

– Да он меня… Ведь это же я его сначала… А потом с вами вместе… Он не простит!

– О, как ты наивен! Неужели ты думаешь, что я всего этого не предвидел? Излагаю свой план коротко, или, как говорят, конспективно. Разжевывать нету времени. Для Племянника все должно выглядеть так… Ты не с нами. Ты против нас! Запомнил? Сначала мы силой вытащили тебя из подвала, потому что ты, как верный сообщник Племянника, хотел там остаться. Запомнил? Потом ты все время рвался выполнить свой долг соучастника преступления и освободить Племянника из подземелья. Чтобы ты так сильно не рвался, мы тебя связали веревками. А сами убежали на станцию… Тогда ты нечеловеческими усилиями воли порвал веревки, кинулся на помощь сообщнику и освободил его! Запомнил? Можешь не повторять: нету времени! Скажи: ты согласен?

– Согласен… Но если он вдруг…

– Риск – благородное дело. А тебе сейчас как раз самое время совершить что-нибудь благородное. Ты согласен?

– Согласен…

Перед всеми остальными я раскрыл лишь часть этого плана: ведь они не знали, что Глеб был сообщником…

– Мой скромный замысел осуществит Глеб Бородаев! – сказал я. – Чтобы наш бедный узник не растерзал его, все будет выглядеть так… Поскольку дедушка Глеба таскал Племянника на руках, Глеб будто бы сразу хотел освободить его из заточения. Но мы не давали. И даже связали бедного Глеба. Когда же мы убежали на станцию, он развязался и освободил того, кого дедушка таскал на руках. Племянник обнимет своего благородного освободителя! А мы будем ждать Глеба в лесу, возле того огромного пня, на котором сидел Покойник. Помните? Так… Теперь остается его связать!

– Кого? – испуганно прошептал Покойник.

– Глеба, конечно! Его внешний вид должен говорить об отчаянной борьбе, которую он вел с нами. Синяки, царапины… У тебя нет синяков?

– К сожалению, нет… – виноватым голосом сказал Глеб.

– Поищи! Иногда мы незаметно ударяемся обо что-нибудь, а синяки остаются. Надо, чтобы Племянник увидел их!

Глеб оглядел свои руки.

– А на теле? Поищи как следует!

Девочки отвернулись.

– Нигде нету… Ни одного синяка… – грустно сообщил Глеб.

– И царапины нет?

– Ни одной…

– Очень жаль. Не царапать же нам тебя специально! – сказал я громко. И добавил тихо, на ухо Глебу: – Хотя ты это и заслужил.