— Тогда я заеду за тобой в восемь. Форма одежды повседневная. Приготовься, это будет лучшая ночь в твоей жизни…

Рейн обхватила себя руками за талию. Его слова, манера и тон в точности повторяли слова, манеры и тон ее отца. Каждый раз в день ее рождения тот звонил, обещая звезды с неба, и восемь долгих лет она верила ему…

— Ты ничего не знаешь обо мне, Скотт. Как же ты можешь гарантировать мне лучшую ночь в моей жизни? — осторожно заметила Рейн. Может быть, идти с ним куда-то — не очень хорошая идея. Она забыла свои твердые правила. Неважно, какую цель он преследует. Нельзя забывать, что Скотт Риверс — игрок. Он играет каждый день своей жизни, рискуя и бросая вызовы другим.

— Не в бровь, а в глаз! Я слишком самонадеян, — признал Скотт, ухмыляясь.

— Как большинство мужчин.

— Это больше не повторится, но…

На этот раз Рейн рассмеялась. Он был просто очарователен, и ее уже не заботило, что такое поведение ему не в диковинку. Просто со Скоттом нужно вести себя крайне осмотрительно. В этого мужчину очень легко влюбиться. Сейчас ей просто хотелось купаться в его смехе.

— Как насчет ночи, чтобы узнать друг друга получше? — спросил Скотт, упираясь рукой в стену и наклоняясь к ней все ближе.

Она ощутила тепло его тела и попыталась унять пульс, который внезапно подскочил, как только его рука оказалась на стене рядом с ее головой. Вот его пальцы коснулись выбившегося из прически завитка волос…

Скотт прикоснулся пальцем к ее щеке, прикосновение было осторожным и нежным. Впервые в жизни Рейн почувствовала себя… по-особому. Не как самостоятельная женщина, которая со всем может справиться, а как та, которую мужчина должен оберегать и баловать. Он разыгрывает тебя, напомнила себе Рейн.

Скотт наклонился к ней еще ближе. Она вдохнула запах его лосьона после бритья и почувствовала его мятное дыхание.

— Я не могу выбросить тебя из головы, — произнес Скотт.

Рейн подняла глаза на человека, который поспорил на нее.

— Непреодолимая страсть, да? Но я не обладаю внешностью модели.

— Согласен, но в тебе есть нечто особенное, своя изюминка.

Его слова тронули Рейн, она взволнованно сглотнула. Виртуозный актер, сказала она себе. Одна ее половина хотела верить ему, а другая — боялась. Рейн выросла с отцом — законченным аферистом, который мог пообещать все что угодно и заставить всех, включая Рейн, поверить ему.

— Не говори мне подобных вещей. Я предпочитаю честность.

— Как ты сама правильно заметила, мы совсем не знаем друг друга. Просто дай мне шанс.

— Один шанс, и никакого подобия этих сентиментальных романов, которые ты крутил с сотнями других женщин.

— Черт побери, мы оба знаем, что эти слухи — полная ерунда, у меня не было сотни женщин!

— Меня не волнует, даже если это была тысяча…

— Посмотрим, — ответил Скотт и, наклонив голову, поцеловал ее. Первое прикосновение было мягким как бархат. Рейн открыла рот, чтобы вдохнуть, и его язык быстро проник к ней в рот и стал медленно скользить там, исследуя его глубины. Скотт не спешил, он сам хотел почувствовать тот огонь, что разгорался между ними.

Весь мир словно исчез куда-то, когда Скотт сжал ладонью ее ягодицы и еще ближе притянул к себе. За спиной у Рейн была стена, а прямо перед ней — Скотт. Она чувствовала себя в ловушке и одновременно свободной, потому что уже ничего не решала сама.

Сердце бешено колотилось в груди, и Рейн знала, что чувства, которые она много лет держала взаперти, теперь вырвались на свободу. Она потянулась к его плечам, но Скотт отступил.