Так уж получилось, что у Ники друзей в школе не было. И вообще у нее с ровесниками отношения как-то не складывались, колеблясь от равнодушного отчуждения до откровенной травли. Это повторялось каждый раз, как она попадала в новое место: в детском саду, в школе… О том, что было, когда она ходила в бассейн, даже вспоминать не хочется… Почему? Ники понять не могла. Ничего плохого она вроде никому не делала, ничем от других особенно не отличалась… Она уже начинала думать, что на ней какое-нибудь проклятие, когда познакомилась с ребятами из «Утра понедельника» и подружилась с Нафаней. «Как мне тогда повезло!» — в который раз подумала Ники, вспоминая, как она вломилась к ним в гримерку за автографом. Несколько месяцев назад в школе устроили дискотеку, и группу «Утро понедельника» пригласили на ней поиграть. Одно время пошла такая мода: под записи плясать непонтово, а вот под живую музыку — круто. Нафаня когда-то учился в этой самой школе, потому и согласился выступить по старой памяти. А потом Ники увидела Рэндома и — главное — услышала, как он поет, и у нее снесло крышу. Во время перерыва ноги сами принесли Ники в гримерку. Посреди маленькой комнатушки сидел на табуретке кумир — Рэндом — и тихонько бренчал на выключенной электрогитаре.

— Чего смотришь? — спросил он Ники, не переставая играть.

Ники таращилась на него как зачарованная. Рэндом казался ей высшим существом, пришельцем из другого мира. Про автограф она сразу забыла.

— Заходи, — пригласил ее высокий худой парень. Это был Нафаня. — Чаю хочешь?

Ники, в глубине души уверенная, что «звезды» с ней не станут даже разговаривать, была потрясена. Она взяла стаканчик с чаем и села в уголке, пожирая Рэндома взглядом.

— Ого, какие глазищи, — восхитился Нафаня. — Глянь, Рэндом. Как у лемура.

Рэндом хмуро покосился на девочку.

— Печенья ей дай, — буркнул он. — У меня в сумке, в наружном кармане.

— А на этой гитаре трудно играть? — робко спросила Ники.

— Что, хочешь поиграть? А ты умеешь?

— Нет, — призналась Ники и впала в грусть. — У меня и гитары нет.

Нафаня тут же ее пожалел. Он вообще был сострадательный к разным мелким беспомощным существам.

— В принципе, ничего сложного, было бы желание. Я бы тебя поучил. Хочешь, приходи как-нибудь к нам в студию.

— А можно? — затаила дыхание Ники.

— Нафаня! — укоризненно произнес Рэндом.

Нафаня, ничего не ответив, подмигнул Ники, подхватил барабанную палочку и ловко завертел ее в воздухе.

— Ты и на барабанах умеешь? — восхищенно спросила Ники. — Или только тот, толстый?

— Кто тут толстый? — раздался голос в дверях. Вошел Михалыч. — Это еще что за пигалица тут отирается?

Ники испугалась и съежилась в своем углу. Нафаня радостно захохотал.

— Видишь, до чего ты докатился? Уж если даже фанатки считают тебя толстым, значит, так оно и есть.

— Я не толстый, — возразил Михалыч, — я солидный. У барабанщика должно быть брюхо. Для резонанса.

Ники не удержалась, прыснула от смеха.

— Ты глянь, как она смеется! — воскликнул Нафаня. — Как рулетка в «Брейн-ринге»! А давайте возьмем ее бэк-вокалисткой!

— Нафаня! — простонал Рэндом.

Михалыч добродушно усмехнулся.

— Он согласен! — объявил Нафаня.

Ники сидела, улыбаясь во весь рот, и думала о том, «о она всю жизнь мечтала стать бэк-вокалисткой, и вот, наконец, ее мечта сбывается! Теперь бы еще выяснить, что это такое…

Внезапно Ники очнулась от приятных воспоминаний.