"Хонды», и парень с мальчишеским голосом сказал:

– Твоя тачка?

– Моя, – ответил Антон.

– А чего так слабо?

– Я парень скромный.

– Еще бы, – хихикнул его собеседник.

– Ну, давай, Антон, – забасил третий голос. – В случае чего… короче, сам знаешь…

– Спасибо, Петр. – Антон сел за руль, мы отъехали метров на сто, и он позвал:

– Эй, ты здесь?

– Здесь, – пискнула я, приподнимаясь, села на заднем сиденье и спросила:

– Как прошла встреча? Или это вопрос не по делу?

– Встреча прошла на уровне, – хмыкнул он. – Ценными сведениями не разжился, но Москва, как утверждают умники, строилась не сразу. А вот жильем мы теперь обеспечены.

Я не знала, что на это ответить, но на всякий случай пробормотала:

– Хорошо.

Мы поднялись на мост, объехали кремль и вновь начали петлять по улочкам, приближаясь к реке. Сразу за старой лодочной станцией пошли новостройки, типовые девятиэтажки, облезлые, серые, унылые. Возле одной из них мы и остановились.

– Ну вот, будем считать, что мы дома, – бодро заявил Антон и первым вышел из машины. Ватага мальчишек гоняла мяч на импровизированной детской площадке в трех шагах от мусорных контейнеров. Антон посмотрел на них, на унылый двор‑колодец и заметил:

– Пожалуй, надолго машину здесь не оставишь. Раньше по соседству была платная автостоянка.

Я кивнула, и мы зашагали к подъезду. Кодовый замок отсутствовал, впрочем, как и часть двери, кто‑то так пнул ее ногой, что теперь в этом месте красовалась огромная дыра. Подъезд тоже не порадовал, грязный, пахнущий кошками, почтовые ящики изувечены, на тех, что уцелели, висели амбарные замки.

– Не скажешь, что живут красиво, – присвистнул Антон, а я пожала плечами:

– В моем подъезде то же самое.

По лестнице мы поднялись на второй этаж, Антон подошел к двери с номером шестьдесят, извлек из кармана джинсов ключ, и через мгновение мы оказались в небольшой прихожей, обставленной с претензией на роскошь: зеркало во всю стену, оленьи рога вместо вешалки, морской пейзаж в нелепой раме и бра под хрусталь, на полу красная ковровая дорожка. Сбросив туфли, я прошлась по квартире. Выяснилось, что квартира однокомнатная, кухня выглядела обычно, если не считать огромного плаката над кухонным столом с изображением совершенно голой девицы. Гостиная произвела впечатление, то есть никакой гостиной она, конечно, не была: посередине стояла огромная кровать, застланная пушистым пледом, справа шкаф‑купе, слева музыкальный центр на журнальном столике, телевизор на подставке и еще один журнальный стол, на котором стояли гигантская пепельница и бронзовый подсвечник, выглядевший здесь совершенно неуместно. Оглядев все это, Антон присвистнул и покосился на меня, я моргнула, после чего продолжила таращить глаза с видом абсолютной невинности.

– Уютно, – заявил Антон, испытывая некоторую неловкость, – а спать я могу на полу…

– На полу лягу я, – затараторила я. – Я очень люблю спать на полу, и для осанки это полезно.

– Для чего? – не понял Антон.

– Для осанки, – охотно пояснила я. – Ну, чтоб не сутулиться.

Он задержал взгляд на моей фигуре и кашлянул. С осанкой у меня был полный порядок, как и со всем остальным.