– Ты неправильно говоришь, – внезапно подал голос Карлссон.

– Да? – раздраженно бросила Катя. – Может, ты знаешь, как надо?

– Конечно знаю, – спокойно произнес Карлссон.

– Может, ты даже знаешь, что это за язык? – еще более язвительно спросила Катя.

– А ты не знаешь? – Карлссон, кажется, удивился. – Зачем тогда читаешь?

– Читаю, потому что мне надо это перевести! – буркнула Катя. – А знаю я только то, что мне вместо английского текста подсунули черт знает что!

– Черт, пожалуй, знает, – очень серьезно сказал Карлссон. – А ты неправа. Это английский. Только не тот, на котором говорят теперь, а тот, на котором говорили скотты, то есть шотландцы. Правда, давно.

Катя посмотрела на Карлссона. Внешность ее гостя ассоциировалась с боями без правил и бандитскими разборками, но уж никак не с глубокими лингвистическими познаниями.

«Прочитал небось какую-нибудь статейку в желтой прессе – и щеголяет эрудицией, – сердито подумала Катя. – А мне теперь этот шотландский английский переводить!»

– Может, ты даже знаешь, что это значит? – проворчала она.

– Дай-ка… – Карлссон ловко выдернул из Катиных пальцев листок, проворчал: – И буквы все неправильные…

– «Ай вирд, ай вирд, хард-хэртид лэрд…» Ага… «Предрекаю тебе, жестокосердный лорд…» Ну примерно так… «Скоро узрим мы твое падение… Гордой была лилия утра, но стужа закрыла ее глаза…» Ага, это баллада. Дальше читать?

– Читай, – тихонько, еще не веря в свою удачу, проговорила Катя.

– «…Ты презрительно смеялся над плачем бедняков, ты избивал… нет, повергал низших. Так пусть же не оплачет тебя твоя вдова, когда все твои радости сгинут…»

Затаив дыхание, Катя слушала глуховатый негромкий голос, с небрежной легкостью превращавший кошмарный шотландский диалект во вполне связные предложения на русском языке. Иногда Карлссон сбивался, подбирая подходящий русский эквивалент, но все равно, чтобы перевести на русский пять страниц кошмарной баллады, ему потребовалось не больше четверти часа.

– Ты мой спаситель! – восхищенно объявила Катя.

Нет, ну кто мог подумать, что под этим низким лбом…

– Слушай, а можешь прочитать все еще раз – я набью на компьютере?

Последних слов Катя не услышала, поскольку сказаны они были совсем тихо, а она в это время загружала компьютер…

– Что ж, неплохо, совсем неплохо, – признала она.

– Там, справа, подстрочник, – сказала Катя. – Я понимаю, что я не очень-то хороший поэт. Да и времени было немного…

– Да, да… – рассеянно пробормотала редакторша, продолжая читать уже про себя. Маска мрачного недовольства, которым она встретила появление Кати на следующее утро после их беседы, постепенно сменялась выражением вполне одобрительным.

– Что ж, – сказала она, закончив чтение. – Вас, вероятно, интересует мое мнение о вашей работе?

– Конечно, интересует!

– Мнение положительное.