Мич взял бумагу и убрал в карман.

—  Если возникнут хоть какие-то сложности, немедленно звоните мне. Я буду дома через десять минут.

—  Успокойтесь, Эстер. У нас все будет в порядке.

—  Хочу еще раз вас поблагодарить. Впервые с тех пор, как пошел в школу, Рэдли будет с нетерпением ждать понедельника.

—Я сам жду этого дня с нетерпением. Эстер посмотрела вниз, высматривая знакомую синюю шапку и пальто.

—  Мы не обсудили условия.

—  Какие условия?

—  Сколько вы хотите за то, чтобы присматривать за ним? Миссис Коэн…

—  Господи, Эстер, я не хочу, чтобы вы мне платили.

—  Не говорите глупостей! Конечно, я буду платить вам.

Он положил руку ей на плечо, заставив обернуться.

— Мне не нужны деньги, я не хочу никаких денег. Я предложил это вам, потому что Рэд прекрасный ребенок и мне нравится проводить с ним время.

— Это очень любезно с вашей стороны, но…

Его сердитый вздох прервал ее.

— Снова эти но.

— Я не могу позволить вам делать это бесплатно.

Мич вгляделся в ее лицо. Во время их первой встречи он счел ее железной, такой она и была — по крайней мере, внешне.

— Можете ли вы принять это как соседскую помощь?

Ее губы сложились в подобие улыбки, но глаза продолжали оставаться официально серьезными.

—Я думаю, нет.

—  Хорошо, тогда пять баксов в день. Наконец улыбка отразилась и в глазах.

—  Спасибо.

Он поймал коры ее волос между большим и указательным пальцами.

—  Да это просто баснословные деньги, леди.

—  Ваши слова, не мои. — Она сделала шаг вперед. — А вот и они. — Сын не забыл про перчатки, отметила Эстер, наклонившись ближе к окну. Не забыл он и то, как она учила его переходить перекресток. — Знаете, Рэд сейчас просто на небесах от счастья. Он всегда хотел иметь собаку. — Она коснулась рукой окна и продолжила наблюдать. — Он никогда не говорил мне об этом, потому что знал: мы не сможем держать ее в квартире весь день одну так что мы планируем завести котенка.

Мич снова положил руку ей на плечо, на этот раз более мягко.

— Он вовсе не производит впечатления заброшенного ребенка, Эстер. Вам не в чем себя упрекнуть.

Когда она взглянула на него, ее глаза были широко раскрыты и лишь немного грустны Мич обнаружил, что они так же притягивают его, как и ее улыбка. Не думая ни о чем, не осознавая четко, что ему надо, Мич коснулся рукой ее щеки. Бледно-серый цвет радужек стал насыщеннее. Ее кожа потеплела. Эстер тут же отвернулась.

—Я лучше пойду. Уверена, они захотят выпить горячего шоколада, когда вернутся.

—Прежде всего они приведут сюда Таса — напомнил ей Мич. — Сделайте перерыв, Эстер, хотите кофе?

—Ну, я…

—Хорошо. Садитесь, я вам его принесу.

Эстер задержалась на минутку посредине комнаты, немного удивленная тем, как гладко он все устроил. Устроил по-своему. Она так привыкла, чтобы все шло так, как это задумала она, что ей трудно было подчиниться чужой воле. Однако, сказала она себе, будет невежливым встать и уйти сейчас. Мальчики скоро вернутся, и то немногое, что она могла сделать для Мича, проявившего к ее сыну столько внимания, — это разделить ненадолго его общество.

Эстер солгала бы, принявшись отрицать что Мич заинтересовал ее. Естественно, не всерьез было что-то особенное в том, как он смотрел на нее, так серьезно и проникновенно, и это при том, что, казалось, почти все в жизни он воспринимает с изрядной долей иронии. Тем не менее в том, как он прикасался к ней, не было ничего смешного.

Эстер дотронулась кончиками пальцев до своей щеки, до того места, которого он недавно касался.