— Время от времени это со мной случается. — Он добавил еще горсть снега к ее заготовке. — И что дальше?

Эстер нахмурилась и постаралась придать форму слепленному снежному кому.

— Я чувствую себя идиоткой.

— Я сказал правду, а ты чувствуешь себя идиоткой. — Мич принялся терпеливо утрамбовывать основание фигуры, над которой она трудилась. — Не могла бы ты объяснить, какая здесь связь?

— Ты позволил мне читать тебе нотации.

— Ну, тебя довольно сложно остановить, если ты заведешься.

Эстер перешла к лепке ног воина, обеими руками удаляя излишки снега с едва вырисовывающейся фигуры.

—  Ты позволял мне думать, что ты — всего лишь бедный, эксцентричный самаритянин. Я даже хотела предложить тебе поставить заплатки на джинсы.

—  Не шутишь? — Тронутый до глубины души, Мич коснулся ее подбородка своей заснеженной перчаткой. — Как мило.

Эстер не оставалось ничего иного, кроме как признать, что благодаря его чарам развеялся вызванный ее смущением дискомфорт.

—Факт в том, что ты — богатый, эксцентричный добрый самаритянин. — Она отпихнула его руку и принялась собирать снег для торса.

— Так это значит, что ты не собираешься латать мои джинсы?

С ее губ слетело белое облачко глубокого и тяжкого вздоха.

—  Я не хочу об этом говорить.

—  Нет уж, давай поговорим. — Всегда готовый прийти на помощь, Мич набрал пригоршню снега и засыпал им ее руки по локоть. — Деньги не должны тебя беспокоить, Эстер, ты же банкир.

—  Деньги меня не беспокоят. — Эстер освободила руки, залепила ему в физиономию два значительных размера снежка и повернулась к Мичу спиной, чтобы скрыть невольное хихиканье. — Я просто хотела, чтобы ситуация прояснилась раньше, вот и все.

Мич вытер снег с лица, затем, облизнув губы, слепил еще один снежок. У него был обширный опыт в том, что он называл великим снежным противостоянием.

— Что за ситуация, миссис Уоллес?

— Я хочу, чтобы ты прекратил называть меня так и говорить таким тоном. — Она повернулась как раз вовремя, чтобы получить снежком меж глаз.

— Прошу прощения. — Мич улыбнулся и принялся отряхивать ее пуховик. — Я, должно быть, поскользнулся. Так что там про ситуацию…

— Нет между нами никакой ситуации. — Нечаянно Эстер слишком сильно оттолкнула его руку, да так, что он кубарем полетел в снег. — Прости меня. — Смех просто душил ее. — Я не хотела этого делать. Не знаю, наверное, что-то в тебе заставляет меня так поступать.

Он уселся в снег, вытаращив на нее глаза.

— Мне правда жаль, — повторила она. — Думаю, будет лучше, если мы оставим все это. Ну а теперь, если я помогу тебе подняться, ты не нанесешь мне ответный удар?

— Да ни за что. — Мич протянул руку в перчатке. Когда Эстер схватила ее своей рукой, он внезапно дернул ее на себя. Она повалилась лицом вниз. — Между прочим, я не всегда говорю правду. — Прежде чем она смогла ответить, Мич обхватил ее руками и несколько раз перекатился с ней по снегу.

— Слушайте, вы же собирались построить еще одного стражника.

— Подожди минутку! — прокричал Рэду Мич, пока Эстер делала судорожные попытки перевести дыхание. — Я учу твою маму новой игре. Нравится? — спросил он ее, снова подмяв под себя.

— Слезь с меня. У меня уже полно снега под свитером и в джинсах…

— Тебе не удастся меня соблазнить таким образом. Я стоек, как скала.

— Ты — сумасшедший. — Эстер попыталась сесть, но он придавил ее собой.

— Может быть, — Мич слизнул снег с ее щеки и почувствовал, как она затихла, — но я не глупец.