—  Кажется, ты прекрасно меня понимаешь. — Ни одному человеку до сих пор еще это не удавалось, потрясенно подумала она, никогда.

—  Ну, я много о тебе думал. — Он привлек ее к себе, гадая, чувствует ли она, как подходят они друг другу, как подходят друг другу их тела. — Очень много. Правда в том, что у меня и мысли не возникало о какой-либо другой женщине с тех пор, как я доставил тебе пиццу.

Она усмехнулась, вспомнив о том случае, и попыталась устроиться подле него, но он привлек ее к себе поближе.

—Эстер… — Это был один из тех редких моментов в его жизни, когда он поступал в согласии с самим собой. Она смотрела на него выжидающе, даже скорее терпеливо, а он старался подобрать нужные слова. — Суть в том, что я не хотел думать о другой женщине или быть с другой женщиной таким образом. — Он опять замолчал, не зная, как выразиться точнее, потом выругался: — Черт возьми, я чувствую себя школьником старших классов.

Она осторожно улыбнулась:

—Ты собираешься попросить меня стать твоей подругой?

Это было именно то, о чем он думал в данный момент, но, взглянув в ее глаза, он понял, что следует действовать не так быстро

—Если хочешь, я попробую разыскать свое выпускное кольцо  .

Она взглянула на свою руку, которая так естественно покоилась на его сердце. Глупо принимать решения так быстро? И если не глупо, то, во всяком случае, опасно.

—Давай просто считать, что и для меня не существует кого-либо, с кем бы я хотела быть… быть таким образом.

Он начал говорить, но потом быстро прервался. Ей нужно время, чтобы удостовериться, что все это правда, так? Ведь она знала всего лишь одного мужчину в своей жизни, да и то совсем девчонкой. Если быть честным и правильным, следует предоставить ей время и место подумать. Но он не хотел быть правильным. Нет, он? Мич Демпси, вовсе не донкихотствующий Командир Зак.

—Хорошо. — Мич разработал и выиграл достаточно военных компаний, чтобы иметь представление о том, что такое грамотная стратегия, он завоюет Эстер прежде, чем она поймет, что битва началась.

Прижав ее к себе, он поцеловал ее и приступил к первой осаде.

Странное и не менее прекрасное чувство — проснуться утром в объятиях возлюбленного, даже если последний практически выпихнул тебя на край кровати. Эстер открыла глаза и, стараясь не шелохнуться, наслаждалась этим ощущением.

Ее лицо покоилось у него на груди, его руки обнимали ее за талию — к счастью, поскольку без этой поддержки она бы уже давно скатилась на пол. Эстер слегка подвинулась и испытала возбуждающее чувство соприкосновения ее кожи, еще теплой со сна, с его.

У нее никогда не было любовника. Муж — да, но их первая брачная ночь, ее первая инициация во взрослую жизнь, была совсем не похожа на ночь, только что проведенную с Мичем. Да и честно ли сравнивать их, задумалась она. Впрочем, стремление сравнить их было таким простым и понятным, таким человечным.

Та первая ночь много лет назад оказалась быстрой и суматошной, существенно осложненной ее нервами и торопливостью мужа. Прошлой ночью волны страсти нарастали постепенно, словно им была доступна вечность наслаждения друг другом. Она и не думала, что занятие любовью может быть таким освобождающим. Честно говоря, она никогда не знала мужчину, который бы столь же искренно желал дарить удовольствие, сколь страстно желала она его получить.

Уткнувшись в подушку, Эстер наблюдала, как тонкая полоска зимнего света пробивается сквозь оконное стекло. Будет ли этим утром по-другому? Возникнет ли неловкость или, что еще хуже, ощущение случайности произошедшего, которые разрушат ту глубину отношений, страсти, что испытали они этой ночью? Все ее сомнения объяснялись достаточно просто, факт заключался в том, что она не имела ни малейшего представления, что значит иметь возлюбленного или быть возлюбленной самой.