—   Мич, я же объяснила, как отношусь к тому… к тому, чтобы находиться в одной квартире с тобой и Рэдли.

—   И я не возражал на этот счет. — Хотя ему очень этого хотелось. — Но сейчас Рэдли школе, а у тебя есть конституционное право на обеденный перерыв. Пойдем со мной, Эстер. — Он прижался к ее лицу щекой. — Ты мне нужна.

Эстер не смогла устоять. Зная, что потом, возможно, пожалеет о своем поступке, она отложила работу.

—  Я согласна на арахисовое масло и джем. Я не очень голодная.

—  И ты это получишь.

Спустя пятнадцать минут они уже входили в квартиру Мича. Как обычно, шторы были широко раздвинуты, чтобы солнечные лучи свободно проникали в комнату. А здесь тепло, подумала Эстер, сняв пальто. Она представила, что он, должно быть, держит батареи включенными на максимуме, чтобы комфортно себя чувствовать босиком и в футболках с короткими рукавами. Эстер застыла с пальто в руках, раздумывая, что делать дальше.

—Позволь, я возьму его. — Мич небрежно бросил пальто в кресло. — Прекрасный костюм, миссис Уоллес, — прошептал он, коснувшись лацкана в темно-синюю тонкую полоску.

Она попыталась отстранить его руку, положив сверху свою, опасаясь, что события развиваются слишком стремительно.

—  Я чувствую себя…

—  Декаденткой?

И снова веселые искорки в его глазах помогли ей расслабиться.

—  Скорее будто я вылезла ночью из окна спальни.

—   А ты так поступала когда-нибудь?

— Нет. Я много думала об этом, но не могла себе представить, что делать дальше, после того, как окажусь на земле.

— Именно поэтому я подумал за тебя. — Он поцеловал ее и ощутил мягкие, будто ватные, губы. — Прыгай из окна спальни ко мне, Эстер. Я научу тебя, чем заняться. — Он запустил руки в ее волосы, и ее сдержанность мгновенно испарилась.

Она хотела его. Возможно, это было сумасшествием, но, боже мой, как же она его хотела! Долгие ночи, прошедшие с их последней встречи, она думала о нем, о том, как он касался ее, вспоминала его руки, ласкавшие ее тело. В этот раз она двигалась даже быстрее, чем он, стянув его свитер через голову, чтобы насладиться теплой, упругой плотью под ним. Ее зубы впивались в его губы, требуя, провоцируя, пока он стягивал с нее пиджак и возился с кнопками блузки.

Мич касался ее уже не так нежно и мягко, он был нетерпелив и настойчив. Но и она стала другой, отбросив осмотрительность в сторону. Тесно прижавшись к нему, она страстно звала его за собой. И не важно, день сейчас или ночь. Она была там, где хотела быть, там, где, несмотря на все ее рассуждения, ей нужно было быть.

Безумие, да, это было безумие. Эстер поражалась, как же она могла жить без этого так долго.

Он расстегнул юбку, и та соскользнула с ее бедер на пол. Со стоном наслаждения он покрыл поцелуями ее шею. Четыре дня? Неужели только четыре дня? Ему казалось, что прошли годы с тех пор, как она была с ним, была с ним одна. Она вела себя так раскованно и отчаянно, как он только мог мечтать. Он наслаждался эти чувством даже тогда, когда от желания потяжелело в паху и застлало туманом голову. Он хотел бы ласкать ее часами, чтобы она ласкала его, но напряжение ситуации, нехватка времени и ее требовательный шепот делали это невозможным.

—  В спальню, — хрипло прошептала она, когда он сбросил тонкие лямки бюстгальтера с ее плеч.

—  Нет, здесь. Прямо здесь. — Мич впился в ее губы глубоким поцелуем и повалил, на пол.

Он бы мог дать ей больше. Даже несмотря на то, что был уже на пределе, он мог бы дать ей больше, но она тесно к нему прижалась, и, прежде чем он смог перевести дыхание, ее руки уже ласкали его бедра.