– Не трепыхайся, дура, еще нужна!

И в следующий миг в глаза брызнул золотистый свет открывшегося портала.

На несколько мгновений мы провалились в непроглядный мрак, но он тем не менее то тут то там оказался прошит яркими золотыми волокнами, у которых не было ни начала, ни конца. Маг все еще сдавливал мою шею, я вяло трепыхалась у него в руках, скорее по инерции, потому что в самом сердце сотворенного портала ничего я сделать не смогу с моим крошечным целительским даром. Да и вообще ничего не смогу. Я задыхалась, и на миг мне даже показалось, что я сейчас задохнусь окончательно и умру. Сама, без всяких запрещенных опытов и жертвоприношений. Но уже в следующее мгновение мы вывалились куда-то в узкий темный коридор, перед глазами поплыли старые серые камни без штукатурки, кое-где расцвеченные зеленоватыми пятнами плесени.

– Пусти! – просипела я. – Ты не посмеешь!

Но он тащил меня куда-то быстро и молча, тяжело сопя. А потом резко развернул вокруг своей оси – передо мной распахнулись высокие деревянные двери, словно их кто-то хорошенько пнул изнутри. В лицо дохнуло жаром, словно из печи, и я застыла, судорожно пытаясь сообразить, что это и чем мне грозит.

– Ну, пошла, пошла! – зло прикрикнул маг, купивший меня, и толкнул в спину.

Да так толкнул, что я влетела в двери и упала на пол. Позади раздался гулкий удар. Я только и успела, что обернуться: двери за моей спиной захлопнулись.

В ушибленных коленях стремительно разливалась острая боль. Всхлипнув, я осторожно поднялась, опираясь на руки, и вот так, стоя на четвереньках, едва прикрытая плащом, принялась озираться.

Варгов маг! Что он замыслил, забрасывая меня сюда? Почему так торопился?

В голове теснились десятки вопросов, бестолково вертелись, толкались, словно толпа дебютанток на ежегодном Балу роз. А я, лишенная всего Кора Лайс, все еще стояла на четвереньках и оглядывала помещение, в котором так внезапно и против воли оказалась.

Наверное, это была чья-то спальня. Только уж очень мрачная и неухоженная, с потемневшей от времени грубой мебелью. У дальней стены – кровать под тяжелым балдахином непонятного цвета и очень пыльным. Пара стульев, тоже старых, неудобных, с жесткими сиденьями и спинками. Еще я заметила окно, арочное, застекленное так, как было принято в старину, круглыми мутными стеклышками. В оконном же проеме горела свеча в кованом подсвечнике, и еще одна свеча стояла на сундуке в углу комнаты – вот и все освещение. А у кровати внезапно я увидела медный таз с грязной, кажется, кровавой водой. На блестящем бортике висел обрывок ткани в бурых разводах.

И все-таки зачем я здесь?

Кое-как поднялась, подобрала полы плаща, запахнула его на груди. Предчувствие, притаившееся под сердцем словно холодный червяк, нашептывало о том, что просто так бы этот маг меня сюда не швырнул. Но что же здесь такого, в этой комнате?

– Эй, – тихо позвала я.

Так и не дождавшись ответа, развернулась, босиком прошлепала к двери, стукнула в нее кулаком.

– Выпустите меня! Кто-нибудь!

Ну не оставят же они меня здесь умирать, в самом деле? Даже для магического опыта как-то скучно.

На душе было гадко, так гадко, как только может быть у девушки, которая еще несколько дней назад блистала в свете, при дворе его величества Ратмунда Второго, а теперь – сирота, похищенная, увезенная непонятно куда, да еще и купленная неведомо кем с непонятной целью. Хотелось плакать. И – господи! – как же хотелось, чтобы на голову легла тяжелая ладонь отца, чтобы он погладил меня по волосам и сказал что-нибудь вроде «не плачь, дочка, перемелется».