– Что ж, я рада, что сорвала ваши планы, и рада, что Оливия оставила тебя. Единственное, о чем я сожалею, – это что ты нашел меня. Ты не заслуживаешь такой дочки, как Анна Лу. Подумать только, а я ведь действительно считала, что люблю тебя. – Келли покачала головой. Ее прекрасные волосы, собранные в пучок, рассыпались по плечам. – Даже сегодня я пыталась убедить себя в том, что, возможно, не слишком хорошо знаю итальянский. Может быть, ты сказал не то, что я подумала. Я снова обманулась! – Слезы ослепили ее. – Наверное, ты был прав: должно быть, я не в своем уме.

 Еще никогда в жизни Келли не чувствовала себя такой одинокой и брошенной. Но через секунду она распрямила плечи, ее влажные синие глаза блестели на измученном лице, когда она взглянула на Джанфранко.

 – Хочешь убить моего малыша? – грозно спросила она. – Только через мой труп.

 Его голова откинулась назад, словно она снова ударила его. На его напряженном лице не осталось ни кровинки. Оно казалось посеревшим и измученным. Его чувственный рот превратился в ниточку, когда он процедил лишь одно слово:

 – Именно.

 Всего одним словом он подтвердил все, что, как она боялась, было правдой. Кровь отлила от ее лица, она сделала глубокий прерывистый вдох.

 – Наконец-то ты сказал правду, – произнесла Келли бесстрастным тоном, машинально потирая побелевшие костяшки пальцев. – Я охотнее увижу себя в аду, чем позволю тебе приблизиться ко мне снова. – Он протянул к ней руку, но она оттолкнула ее. – Не трогай меня! Не смей никогда дотрагиваться до меня!…

 Его лицо исказила нестерпимая мука.

 – Нет, Келли, нет, ты все неправильно поняла! – И прежде чем она смогла пошевелиться, он прижал ее к себе, всматриваясь темными глазами в ее страдальческое лицо. – Я все знаю о твоей матери.

 Сквозь слезы отчаяния она взглянула в его глаза и увидела там не меньшее страдание, чем ее собственное.

 – О моей матери? Тебе известно, что они с Томом были любовниками?…

 Зачем только ему понадобилось копаться в том, что давно стало древней историей?

 – Нет, я не знал этого, – сказал он бесцветным голосом. – Но я знаю, что она умерла во время родов и что такое может произойти и с тобой. Когда я сказал «именно», я среагировал буквально на твой комментарий «только через мой труп». Разве ты не поняла?

 Она посмотрела на него в полном смущении, потом медленно, сквозь охватившее ее отчаяние, почувствовала первый проблеск чего-то похожего на надежду. Она видела боль и страсть в его взгляде, который скользил по ней. Он волновался за нее! Она была настолько изумлена, что не возразила ни слова, когда он усадил ее на софу и сел рядом.

 – Если бы мне пришлось выбирать между тобой и еще одним ребенком… – Он опустил голову и зажал руки между коленями. – Мне плевать, если я обреку свою бессмертную душу на ад. Мне важнее ты. Я не вынесу, если снова потеряю тебя.

 Глаза Келли округлились, когда она постигла смысл его слов. Келли повернулась к нему и поло-жила ладонь на его руку.

 – Ты испугался? – прошептала она.

 Он кивнул и сел прямо. Подняв голову, он посмотрел на нее мрачным, почти злым взглядом.

 – Я пришел в ужас, – подтвердил он, и Келли инстинктивно поняла, что его злость была направлена не на нее, а на него самого.

 Взъерошив свои волосы, он продолжал:

 – В тот день, когда я увидел тебя на больничной койке, после того как ты произвела на свет Анну Лу, доктор Кредо сказал мне, что ты потеряла много крови, а потом сообщил, что твоя мать умерла во время родов, но ты не хотела об этом говорить.