Нет, все, все Александра делала неправильно…

Мокрой тряпкой она протерла скромный памятничек с овальным портретом.

Баба Клава строго и неприязненно смотрела, как внучка наводит порядок на оскудевшей осенней могилке, засыпанной листьями.

— Я к тебе теперь, наверное, только весной приеду, — сообщила Александра портрету. — Не сердись.

Водитель, должно быть, заждался в машине, подумала Александра, да и следующая съемка приближалась неотвратимо, поэтому она заторопилась и вскоре ушла, с дорожки еще раз оглянувшись на бабу Клаву.

«Как это вышло, что я ни разу у нее не спросила, любит она меня или нет?» — думала Александра.

Дождь барабанил по зонту, в мокрых аллеях потихоньку сгущались сумерки…

Почему я не спросила? Это ведь самое главное…

Пресс-конференцию министра внутренних дел вместе с архивным видео Александра смонтировала и озвучила как раз к девятичасовому эфиру. Вика в студии язвила и гоняла Лену Зайцеву и еще двух-трех бедолаг, которым по-должности полагалось присутствовать на площадке рядом с барыней.

— Уволюсь к едрене-фене, — сообщил Александре Михаландреич, сдирая с лысой головы наушники. — Достала, ей-богу!

— Сашка, ты уезжаешь или будешь эфир смотреть? — звучным голосом спросила издалека Лада Ильина. — Если уезжаешь, я тебя подвезу.

— Она не уезжает! — объявил из-за двери Иван Вешнепольский. — Зря я, что ли, торчу тут полдня?

— А почему он торчит тут полдня? — спросила у Александры Лада.

— Потому что жду, когда меня Сашка обедать поведет, — провозгласил Иван и вышел из комнаты «Новостей». Руками он запихивал в портфель какие-то бумаги, а подбородком придерживал папку, отчего говорил неразборчиво.

— Ну-ну, — неопределенно отреагировала Лада. — А в честь чего намечается обед?

— В честь Ванькиного возвращения из отпуска, — объяснила Александра. — И на Ванькины же деньги, потому что у меня ничего нет.

— Это хорошо, — похвалила Лада. — На свои деньги обедать нет никакого резона, раз у Ваньки есть. Я поехала тогда. Пока.

И Вешнепольский повел Александру в бар.

Находиться в его обществе было очень приятно.

Во-первых, он знаменитость, с которой каждый почитал за счастье поздороваться. Александра даже расстроилась, что Андрей скорее всего уехал домой и ее бенефис в обществе Ивана Вешнепольского проходит без должной оценки.

Во-вторых, Вешнепольский хорошо выглядел и был заметно выше Александры, так что она не чувствовала себя Гулливером в стране лилипутов.

В-третьих, у него было родственное Александре чувство юмора и никакой «звездной болезни». Совершенно нормальный, приятный мужик, с которым легко разговаривать, в его обществе можно было не делать пресловутое «умное лицо».

Кроме того, он не провожал взглядом каждый съеденный Александрой кусок, не иронизировал по поводу ее кулинарных пристрастий и не предлагал ограничиться чашкой кофе и салатом. Для Александры, носившейся целый день из конца в конец Москвы, это было очень важно.

Они просидели в баре часа два с половиной, рассказывая друг другу последние новости и сплетни.

— Меня на НТВ зовут, — поделился Иван. — А я не знаю… Вдруг первый канал без меня пропадет? Зато денег там больше намного…

— А тебе не хватает? — съязвила Александра. Она знала, какие гонорары получают ведущие авторских программ, и гигантская разница в оплате между звездами и рядовым телевизионным народом приводила ее, как представителя масс, в трепет и негодование.