Но когда я успокаиваю дыхание, мои потекшие в нужную сторону мысли прерывают стук входной двери и голоса за стеной.

– Неплохо! – слышу веселый голос Вальдо. – А здесь можно жить.

Ему вторят еще несколько голосов и заливистый девичий смех. Не хочу выходить, но выхожу – чтобы застать зрелище, от которого во рту собирается кислота.

Они стоят здесь: несколько парней и девчонок из компашки Рейма уже завалились в нашу гостиную. В руках у Дуласа бутылка вина и бокалы; Кариса достает из сумки еще одну. Мажу взглядом по «гостям» и не нахожу ни одного доброго лица.

Нахожу десяток врагов.

Мое появление встречают внезапной тишиной.

– О, Лудар. – Вальдо склоняет голову набок, глядя на меня то ли с интересом, то ли с насмешкой. – Будешь пить с нами?

И я понимаю, что обещание отметить наш ритуал – не шутка.

В этой гостиной. Рейм собирается сегодня праздновать с другими придурками здесь.

Несколько секунд я пытаюсь взять себя в руки. Сам виновник очередной катастрофы преспокойно сидит в кресле. Вид у него расслабленный, но взгляд, обращенный на меня, предостерегает.

– Присоединишься? – спрашивает он.

– Мне надо кое-что почитать. И написать, – выпаливаю быстрее, чем думаю. Я и правда хотела взять в библиотеке книги по программе парников, изучить все заранее. Хотя не это причина отказа, конечно, – я не могу задержаться с этими людьми в одной комнате.

Рейм встает и идет ко мне.

– Один бокал, Келли.

Он прямо по дороге перехватывает бутылку у Дуласа и бокалы у Вальдо. Пять секунд спустя застывает передо мной.

Я смотрю, как он разливает вино – сначала нам, потом остальным. Аристократические недоумки снова приходят в движение, но острые взгляды колют меня со всех сторон.

Во всем этом безумии Рейм вкладывает бокал мне в руки. К счастью, сейчас его движения – не такие резкие, как раньше, словно он сделал выводы. Даже когда наши пальцы соприкасаются и когда его рука вновь трогает мою спину.

Прямо под волосами. Я подавляю дрожь – может, оттого, что этот жест кажется слишком необычным, каким-то почти нежным и потому трижды неправильным. Аристократ покачивает бокал, баюкая гранатовую жидкость внутри.

Он произносит небольшой тост, заканчивающийся словами:

– За нас с Лудар и за вас, неудачники. Будет хороший год.

И я заставляю себя расслабиться. На каких-то пару минут решаю: чем спокойнее я поведу себя сейчас, тем меньше подобных ситуаций придется терпеть в будущем. Прислоняюсь плечом к плечу Рейма, твердя себе, что это всем на пользу.

– Верно, – улыбаюсь врагам. – Не думала, что буду пить за вас… особенно за тебя, Дулас, но так уж вышло.

Не помню вкуса вина. Помню, как чокаюсь с Реймом, и его глаза. Взгляд цвета неба пронизывает меня насквозь, но неожиданно не давит, а словно проникает под кожу. Его рука притягивает сильнее, обжигая лопатки. Щеки колет, как будто искры, пляшущие в голубизне, падают на мое лицо.

Но когда я опустошаю бокал, никто не смотрит на меня лучше. Дулас хмурится, Кариса еле заметно морщит нос. Какая-то девчонка – кажется, тоже из вздыхавших в прошлом по Рейму – усаживается в кресло с таким видом, будто уже планирует подлить мне яд.

Я никогда с ними не помирюсь. Они никогда меня не примут. Нет, если раньше они воспринимали меня как досадное недоразумение, то теперь все может быть хуже.