И тем не менее, Пэйн чувствовала, что не доставало чего-то значимого, ключа к разгадке, позволяющего понять кем же она была в действительности. Во многих отношениях, в больших, чем ей хотелось бы, она была никем, просто отражением на поверхности бассейна, изображением, лишенным глубины и содержания… не оставляющим ничего после себя.

Когда Лейла подошла сзади, Пэйн встретилась с ней взглядом в зеркальном отражении воды.

Позже, она решит, что улыбка Лейлы изменила все. Хотя, конечно, здесь крылось нечто большее… но, сияющее выражение лица сестры, так или иначе, послужило тем легким толчком, бросившим ее со скалы в ветра перемен.

Улыбка была искренней.

— Приветствую тебя, сестра моя, — поздоровалась Лейла. — Я искала тебя.

— И, увы, нашла. — Пэйн заставила себя повернуться и посмотреть на Избранную. — Пожалуйста. Присаживайся рядом. Судя по твоему лицу, отношения с мужчиной развиваются стремительно.

Лейла на мгновение присела, а затем от переизбытка радости вскочила обратно на ноги.

— О, да, так и есть. На самом деле, да. Он позовет меня сегодня снова, и я приду к нему. Ох, дорогая сестра, ты даже не представляешь… что значит оказаться в кольце огня и выйти оттуда в целости и невредимости. Это просто чудо. Благословение.

Пэйн снова повернулась к воде и увидела, что ее брови нахмурились.

— Могу я спросить кое о чем личном?

— Конечно. — Лейла подошла и устроилась на краешке бассейна из белого мрамора. — О чем угодно.

— Ты думаешь о том, чтобы связаться с ним? Не только связаться… но и стать его шеллан?

— Ну, да. Конечно же, я так думаю. Но жду подходящего момента, чтобы поговорить с ним.

— Что ты будешь делать… если он скажет «нет»? — Когда лицо Лейлы застыло, словно ей даже не приходило на ум подобное, Пэйн почувствовала себя так, будто растоптала бутон розы[108]. — А, черт… я не собиралась расстраивать тебя. Я только…

— Нет, нет. — Лейла сделала вдох. — Я хорошо знаю твое сердце, и в нем нет места жестокости. Вот почему я чувствую, что могу с такой искренностью говорить с тобой.

— Пожалуйста, забудь, что я спросила.

Теперь уже Лейла уставилась в бассейн.

— Я… у нас вскоре должно состояться соитие.

Брови Пэйн приподнялись. Воистину, если всего лишь подготовка вызвала такой восторг, то, сам акт должно быть был чем-то невообразимым.

По крайней мере, для такой женщины как та, что была перед ней.

Лейла обхватила себя руками, несомненно, вспоминая ощущение другого, более крепкого объятия.

— Я очень этого хочу, но он сдерживается. Я надеюсь… я верю, что это потому, что он желает сначала связаться со мной подобающим образом на церемонии.

У Пэйн появилось тяжелое предчувствие.

— Будь осторожна, сестра. У тебя очень ранимая душа.

Лейла поднялась на ноги, теперь ее улыбка была грустной.

— Да, это так. Но я скорее предпочту, чтобы мое сердце было разбитым, нежели не раскрытым и я знаю, что нужно просить, чтобы что-то получить.

Женщина была так решительно настроена и уверена в себе, что на ее фоне Пэйн почувствовала себя ничтожной. Слабой и никчемной.

Кто же все-таки она? Отражение? Или реальность?

Внезапно она поднялась.

— Простишь мне, что я ухожу?

Лейла казалась удивленной и низко поклонилась:

— Конечно. И пожалуйста, я не хотела обидеть тебя своим бессвязным лепетом…

Повинуясь порыву, Пэйн обняла ее.

— Ты ничего не сделала. Не беспокойся. И удачи тебе с твоим мужчиной.