Судя по звукам, доносящимся снизу, они уже активно принялись за подготовку к празднеству. Либо так, либо компания West Coast Choppers[132] собирала «харлей» в их вестибюле.

Неа. Оказалось, жужжание исходило от флотилии полировальщиков пола, а не от собирания какого-то мотика.

Остановившись, Тор оперся руками о перила и посмотрел вниз на мозаичное изображение яблони в полном цвету. Наблюдая за тем, как доджены со своими полировальными устройствами проходили по ветвям и стволу, он решил, что иногда все-таки жизнь была правильной и справедливой. Действительно была.

И это единственная причина, из которой он мог черпать силы, чтобы сделать, что запланировал.

Бегом спустившись с парадной лестницы, он махнул додженам, чтобы расступились с его пути, и вышел из вестибюля. Оказавшись во дворе, Тор сделал глубокий вдох и напрягся. У него в запасе было еще целых два часа до начала церемонии. Но он не был уверен, сколько уйдет времени на то, чем он собирался заняться.

Закрыв глаза, он распался на атомы и принял форму… на террасе своего дома, месте, где он прожил со своей возлюбленной добрых пятьдесят лет.

Подняв веки, он не посмотрел на дом. Вместо этого, он запрокинул голову и уставился в ночное небо над крышей. Показались звезды, их мерцающий блеск не могла поглотить еще не полная луна.

Тор задался вопросом, где были умершие? Не были ли среди этих крошечных огоньков души тех, кого потерял?

Где были его шеллан с их ребенком? Где был Дариус? Где были все остальные, ушедшие со своего бренного пути, чтобы поселиться в безмятежности загробной жизни Забвения?

Наблюдали ли они за тем, что происходило внизу? Видели ли они, все происходящее здесь: и хорошее и плохое?

Скучали ли они по тем, кого оставили?

Знали ли, что по ним тоскуют?

Тор медленно опустил голову и мысленно собрался с силами.

Да, он оказался прав… было чертовски больно даже просто смотреть на это место.

То, на что смотрел Тор, было огромной дырой в его доме: стекло раздвижной двери в прежней комнате Джона выбито из рамы, оставив после себя зияющую пустоту.

Когда налетел ветерок, шторы, висящие по сторонам от рамы, легонько колыхнулись.

Ему показалось, что все так очевидно: дом — это он сам, дыра — это то, что осталось после того, как он потерял… Велси. И эта метафора была чертовски верна.

Все еще так тяжело вспоминать ее имя. И гораздо труднее произносить его. Даже мысленно.

В стороне находились с полдюжины листов фанеры, коробка гвоздей и молоток. Фритц привез все, как только Тор узнал о разбитом стекле, но доджену строго настрого было запрещено устранять эту проблему.

Тор самостоятельно занимался починкой в своем доме. Всегда.

Он двинулся вперед, под подошвами его байкерских ботинок хрустели осколки стекла, усеявшие каменную плитку дорожки. Треск стекла преследовал его до самой входной двери. Вытащив брелок с ключом из кармана, он направил его на дом и нажал кнопку отключения сигнализации. Раздался приглушенный «бип-бип», означающий, что система безопасности распознала сигнал и отключилась.

Он мог свободно войти. Детекторы движения были отключены, и он мог открыть любую дверь или окно в доме.

Он мог свободно войти.

Да.

Вместо того, чтобы сделать этот первый шаг, Тор подошел к фанере, взял один лист размером четыре на восемь футов[133], и подтащил его к двери с выбитым стеклом. Прислонив штуковину к стене у двери, он вернулся за гвоздями и молотком.

Ему потребовалось около получаса, чтобы заколотить дыру, и когда он отступил на шаг назад, чтобы оценить свои труды, Тор понял, что выглядит это дерьмово. Остальная часть дома осталась нетронутой, несмотря на тот факт, что он не жил здесь с… убийства Велси. Все было закрыто, и его бывшие служащие довольно неплохо приглядывали за благоустройством и проверяли помещение раз в месяц — несмотря на то, что переехали прислуживать другой семье за город.