Как странно. Теперь, когда Кит наконец, решила остаться и принять его помощь, она чувствовала себя такой спокойной, какой не была целую вечность.

Встреча с доктором Бэннингом казалась ей чудом. Ничто в ее положении не изменилось, но она вдруг снова ощутила себя живой и свободной от парализующего страха. И в ней забурлила энергия. Она ознакомилась с его кухней и решила приготовить к обеду десерт. Может, удастся удивить его шоколадно-мятными пирожными, если, конечно, она найдет все необходимое. Это было любимое лакомство ее отца, единственный кулинарный рецепт, запомнить который она сочла своим долгом.

К ее удивлению, удалось найти почти все, кроме мятной приправы и шоколада, но она заменила их ванилью и какао, а затем выложила тесто на противень. Когда жаркое с картошкой будет готово, она испечет пирожные.

Освободившись, Кит решила совершить экскурсию по дому, не лишенному изящества благодаря высоким потолкам и деревянным панелям. Обставленный красивой мебелью, он выглядел бы очень мило.

Кроме кухни, все помещения первого этажа были отведены под клинику. Очевидно, прачечная находится в подвале. Верхний этаж состоит из трех спален и двух ванных комнат. Одна из спален пуста. В другой, с маленьким диванчиком под окном, стоят две одинаковые кровати, больше ничего.

В спальне доктора Бэннинга, — огромная незастеленная кровать. На единственном стуле — открытый чемодан с кое-какой одеждой. Кит почувствовала себя правонарушительницей, вторгающейся в чужие владения, и повернула назад. Но когда она шла к двери, ее взгляд упал на фотографию в рамке на комоде.

Два очень похожих друг на друга подростка лет шестнадцати и восемнадцати, на лошадях. В младшем Кит узнала доктора Бэннинга. Красивые, энергичные юноши, становящиеся мужчинами.

Несколько минут она смотрела на фотографию, затем спустилась на первый этаж. Ей не терпелось познакомиться с регистратурой. Это была первая комната направо от парадной двери, а прямо за ней — врачебный кабинет.

Как и во всех помещениях на главном этаже, полы от стены до стены были застелены широким ковром цвета лесной зелени. Белые стены — не ослепительно белые, а с сероватым оттенком — и темные панели из каштана придавали комнатам элегантный, успокаивающий вид.

Рядом с картотекой находится рабочее место секретаря с компьютером, телефоном и интеркомом — аппаратом двусторонней внутренней связи. Коробки с не распакованными документами, сложены у задней стены. Чтобы все рассортировать, потребуется несколько часов.

Кит не возражала против канцелярской работы. В юности она часто помогала отцу, когда кто-то из секретарей его юридической фирмы отправлялся в летний отпуск. В обмен на помощь доктора Бэннинга, она решила постараться и стать по возможности образцовым регистратором.

Поскольку ей нечего было делать, она начала распаковывать канцтовары, присланные местным поставщиком, и раскладывать их по своей собственной системе.

Обнаружив часы-радио, Кит включила их в сеть и настроилась на радиостанцию, передающую классическую музыку. Она любила классику и, когда училась в школе и университете, всегда занималась под музыку.

— Необязательно строить Рим за один день.

Услышав тихий, низкий голос доктора Бэннинга, Кит резко обернулась и быстро выключила радио. Ее смутило, что он услышал, как она мурлыкает, себе под нос.

— Надеюсь, вы не против того, что я разложила ваши вещи?

Не сводя с нее глаз, он снял дубленку.

— В настоящий момент регистратура — ваша епархия. Почему я должен возражать? — С небрежным изяществом он бросил дубленку на стул. — Как продвигается обед?

— Обед!

Кит бросилась в кухню проверить, что там происходит. Доктор вошел, когда она ставила в духовку тесто.

— Я только что звонил Дарту Тусону, частному детективу, о котором вам рассказывал.