Звали итальянца Стралло. Этот Стралло был главным антисемитом в бригаде землекопов. Mazzu' Crist, giude' maledett. Убийца Христа, жид проклятый… в таком духе. Стралло хорошо на этом руку набил. Он был старше Айры лет на десять и довольно здоровый верзила, почти с Айру ростом. Айра бил его по голове, пока тот не потерял сознание, потом ушел. Бросил отобранную лопату, выбрался опять на улицу и направился к дому, но что-то в нем не успокаивалось. То самое, что вечно в нем зудит. Шестнадцать лет, сила играет, он полон ярости, весь в поту, он только разошелся – вошел в раж, – и в результате он вернулся к киоску Милмана и опять бил Стралло по голове, пока не убил.

Вот тебе и на! Киоск Милмана был как раз на пути наших с Айрой прогулок по Уикваик-парку, и он частенько угощал меня там хот-догами. А в «Таверну» Айра повел всех обедать, когда знакомил Эву с Марри и Дорис. Это было в сорок восьмом. А двадцатью годами раньше он там человека убил. Теперь и хижина в Цинк-тауне предстала передо мной в ином свете – она была для него еще и кое-чем иным. Исправительным заведением. Камерой-одиночкой.

– А Боярдо тут при чем?

– У Стралло был брат, который работал в «Замке» у Боярдо. На кухне работал. Он пошел к Боярдо и рассказал, что случилось. Сперва никто не связывал с убийством Айру – он и в околотке-то не жил уже. Но через пару лет они на Айру крепко нацелились. Я подозреваю, что Боярдо на Айру навела полиция, но с уверенностью сказать не могу. Знаю только, что ко мне вдруг постучались и спросили брата. Малый Змей ко мне наведался. Мы с этим Малым Змеем росли вместе. Он в переулке Акведук держал игру в кости. Еще он держал за вокзалом игорный притон (потом его прикрыла полиция). Я там, бывало, с этим Малым Змеем играл в пульку. Такое прозвище ему дали потому, что еще малолеткой он был профессиональным вором-форточником: с крыши ужом вползал в окна и форточки квартир, которые они брали на пару со старшим братом, Большим Змеем. Уже в начальной школе они целыми ночами промышляли. А если когда и заявятся в школу, то спали, сидя за партами, и никто не решался их будить. Большой Змей умер своей смертью, а Малого в тысяча девятьсот семьдесят девятом устранили самым бандитским манером: он был найден мертвым в собственной роскошной квартире с видом на океан в Лонг-Бранче. Халат на голое тело и три восьмимиллиметровых пули в голове. На следующий день Риччи Боярдо сказал одному из своих прихвостней: «Наверное, это к лучшему – уж больно он много болтал».

Малый Змей хотел знать, где мой брат. Я сказал ему, что не видел брата несколько лет. Он говорит: «Его Будка ищет». Они звали Боярдо «Будкой», потому что тот пользовался только уличными платными телефонами, кабинки которых наши итальянцы называли будками. «Зачем?» – спросил я. «Затем, что на нем безопасность всего района. Когда людям трудно, Будка им помогает». Это было и в самом деле так. Боярдо расхаживал, подпоясанный ремнем с бриллиантовой пряжкой, и пользовался авторитетом даже большим, чем праведный приходской священник. Я связался с Айрой, рассказал ему, как ко мне приходил Малый Змей, и после этого мы с ним увиделись лишь через семь лет, в тысяча девятьсот тридцать восьмом.