— Что-о?! Я все поняла, — она прошла за ним в прихожую.

— Возле студии библиотека… если тебе интересно, — бросил на нее короткий взгляд и скрылся за дверью.

Вот спасибочки. Она выдохнула и оперлась спиной о дверь. Зануда, да еще себе на уме. И как его другие терпят? Она покачала головой. А ведь Марта Владимировна проработала с ним целых шесть лет — герой, а не женщина.

«Ты не переживай, Маша. Хозяин — очень душевный человек, хоть и немного со странностями. Будешь как сыр в масле кататься, если сумеешь найти к нему подход», — поучала ее по телефону. Выходит, пока не нашла. Что ж, впереди целая неделя.

Она вздохнула и, заперев дверь на все замки, отправилась играть с Джеком.

***

В комнате горел ночник. Его мягкий свет ложился на страницы книги, оживляя трагическую сцену гибели Изабеллы. Господи, как вообще можно остаться в своем уме, потеряв любимую? Бедный Дэниэл. Маша расстроенно шмыгнула носом: нет, нельзя ей такое читать на ночь. Она отложила роман и посмотрела на развалившегося на кровати пса.

«Эге, дружок, да ты мне всю ногу отлежал своей мордой», — попробовала пошевелиться.

Джек лениво приподнял тяжелую башку и зевнул.

Глянув на часы, Маша удивленно вскинула брови. Двенадцать ночи — зачиталась, однако. Она встала с кровати и подошла к комоду. Вытащив любимую пижаму, переоделась. С улыбкой глянула на мирно спящего пса и невольно зевнула. «Бегом умываться, чистить зубы и спать», — она достала туалетные принадлежности и уже собиралась выйти из комнаты, как вдруг услышала приглушенный хлопок.

Что это? Она замерла. За дверью, судя по всему, с первого этажа доносились звуки шагов. Никак гуляка вернулся. Что? И там показал свой характер? Выгнали? Подойдя к двери, Маша осторожно выглянула наружу.

На втором этаже было темно. Приблизившись к лестничным перилам, она украдкой глянула вниз. В коридоре горел свет, и со стороны прихожей доносились звуки возни. Что он там делает? Маша уже собиралась вернуться к себе в комнату, как вдруг увидела подошедшего к лестнице незнакомого мужчину.

Сердце тут же сделало тройное сальто и гулко застучало в груди: он медленно поднимался по ступеням.

Ложки-матрешки — грабитель!

Маша в ужасе отшатнулась и пятясь как краб, ввалилась в спальню. Дрожащими руками прикрыла дверь: что делать? Что же делать? Надо бежать! Но куда? Единственный путь к отступлению перекрыт — не сигать же из окна, как чертов Джеки Чан!

Она бросилась к тумбочке: сейчас позвонит в полицию, и ее спасут. Где же мобильный? Телефон не подавал признаков жизни. Не-е-ет, только не это! Не может быть! Это в дешевых триллерах, когда на кону стоит жизнь, телефон оказывается разряжен, а в реальности такое совпадение — полный абсурд. Маша швырнула трубку на кровать и принялась трясти пса.

— Джек, миленький, вставай! Воры! Слышишь? Хозяина грабят! — голос осип от страха.

Пес лениво приподнял голову и широко зевнул.

— Ну же, вставай! Чужой в доме! Фас его!

Джек вытянул передние лапы и положил на них сонную морду. Похоже, вступать в бой он не собирался. Она в отчаянии закусила губу.

И что сейчас? Метнувшись к тумбочке, погасила светильник. Если сидеть тихо, может грабитель не станет сюда заходить? Или для верности спрятаться под кровать?

Нет. Под кроватью она станет легкой мишенью, если тому вздумается вдруг проверить. Уж лучше встать за дверью, а когда вор войдет в комнату, выскочить наружу и бежать вниз. А если догонит? Тогда конец.

Тут нужны решительные действия. В конце концов, жизнь у нее одна, и отдавать ее какому-то уголовнику — непозволительная щедрость. Маша схватила прикроватный светильник и, пытаясь не так громко стучать зубами, тихонько подкралась к выходу.