— Джордан оглянулся на свою лошадь. — Мне следовало прислушаться к вашему мнению.
— Значит, вы совсем не получили никакого удовольствия?
Джордан повернулся и посмотрел ей в глаза.
— Мара, я пошел туда не для того, чтобы получить удовольствие. Я хотел увидеть вас.
Мара не знала, как ответить.
Утки крякали, Томас смеялся. Бдительная миссис Басби не отходила от него ни на шаг.
— А вот вы, — продолжал Джордан, — зная, что я там буду, не явились.
— Но я же приехала, — слабо запротестовала Мара. — Просто немного опоздала.
Джордан с иронией приподнял бровь. Мара оставила попытки изобразить безразличие.
— Ну хорошо. Я признаюсь. Наша встреча в «Кристиз»… испугала меня. Столько лет прошло… Но потом я передумала и поехала на обед, чтобы повидаться с вами. — Она пристально посмотрела ему в глаза, затем пожала плечами. — А вы говорили с кем угодно, только не со мной, и при первом же удобном случае ускользнули.
Джордан плотно сжал губы. Смотрел он только на Томаса.
— Ну что же, я прошу простить меня за неразговорчивость. Но если бы вы действительно хотели поговорить, то не стали бы окружать себя полудюжиной других мужчин. А вы ждали, что я стану проталкиваться сквозь толпу, чтобы побеседовать с вами? Совсем как в старые времена?
Мару неприятно поразили жесткие ноты в его голосе, но она сдержала гнев.
— Боже, если бы я вас не знача, то решила бы, что вы ревнуете.
— Но, дорогая, разве вы не этого добивались? — отозвался Джордан. — Вы, очевидно, забыли, что я никогда не играл в эти игры, даже когда мы были молоды. А вот вы, насколько я помню, всегда любили доводить бедных мужчин до всяческих сумасбродств.
Мара ответила ему непреклонным взглядом.
— Это было давно, — сухо проговорила она, но Джордан не сдавался:
— На самом деле, всего несколько дней назад. — Он холодно улыбнулся, а Мара нахмурилась.
— В семнадцать лет все девушки — кокетки! — воскликнула она. — Возможно, я и поощряла некоторых из моих поклонников. И правильно делала. Потому что оказалось, что на вас я не могу положиться.
Джордан фыркнул, но отвел взгляд. Мара с горечью продолжила:
— В любом случае мы оба знаем, что не в моей власти заставить вас ревновать, милорд. Вы давно дали понять, что вас не волнует, жива я или нет.
Глядя на воду, Джордан холодно произнес:
— Как скажете, миледи.
Его равнодушие подняло в ней волну гнева. Мара хотела промолчать, но не сдержалась, и горькие слова слетели с ее губ:
— Если бы вам было до меня дело, вы не уехали бы столь поспешно с того вечера. А вы уехали. Вы ведь такой, Джордан: решаете, будто человек не стоит ваших усилий, и просто уходите, ни разу не оглянувшись.
— Вы сами не знаете, что говорите, — глухо произнес он, повернулся и заглянул ей в глаза.
— Тогда объясните! Скажите все, что я должна услышать! Я двенадцать лет ждала хоть какого-нибудь объяснения.
— Ждали? Вы? — Он старался не крикнуть, чтобы не напугать малыша. — Мара! Я уехал, чтобы исполнить свой долг. Надеялся, что в мое отсутствие вы перестанете изображать из себя кокетку и, черт возьми, повзрослеете! Думал, что, когда вернусь, мы с вами сможем… — Джордан замолчал и опустил взгляд. — Но этому не суждено было случиться. Пока я отсутствовал, вы вышли замуж за старину Тома.
Мара напряженно вглядывалась в его лицо.
— Значит… значит, вы любили меня?
— Если вы сомневаетесь, то я уж не знаю, кто из нас глупее.
— Но вас не было так долго!
— Господи, всего один год! — с легкой насмешкой в голосе произнес он. |