Какое-то время он так странно смотрел на Мэгги, что она подумала было, уж не чувствует ли он то же самое, что и она. И тут же убедилась, что это не так. Кевин отвел глаза в сторону и через мгновение уже улыбался и перекидывался шуточками с остальными.

Очарованные ослепительным сверканием снега и свежестью холодного воздуха, молодые люди немного притихли. Обе компании перемешались, но этого никто не заметил. Утро было просто волшебное. Кто-то весело предложил вылепить снеговика, и очень скоро целая вереница их, больших и маленьких, выстроилась по обеим сторонам катка, горделиво поглядывая друг на друга бусинками глаз.

Через мгновение Мэгги с удивлением обнаружила, что стоит на коленях в снегу и лепит пару чудовищного размера ног, при этом веселясь, как ребенок.

Кевин Макнейл вылепил голову, установил ее поверх туловища и с усмешкой взглянул на Мэгги.

— У вас здесь часто такое веселье? — спросил он.

Она покачала головой:

— Раз или два за всю зиму. И то, если повезет. Здорово, верно?

— Точно.

Сосны, покрытые серебряным кружевом инея, казались особенно темными на фоне ослепительной синевы неба. Укутанные снеговым одеялом холмы напоминали горы. Ночью, возможно, пойдет дождь, превратив все это сверкающее великолепие в хлюпающую под ногами грязь. Она и припомнить не могла такого роскошного зимнего утра.

Кевин без улыбки смотрел на нее. Она стянула перчатки и растирала замерзшие пальцы. Похлопав в ладоши, чтобы согреться, Мэгги поразилась царившей вокруг тишине. Даже толпа, окружавшая их, казалось, не издавала ни звука. Шум и смех куда-то пропали, и на мгновение они с Кевином будто оказались в каком-то призрачном мире, куда не было доступа никому, кроме них двоих.

Ощутив это, она почти испугалась. И даже обрадовалась, когда кто-то со смехом водрузил кепку на голову снеговика. Смех этот мигом разорвал повисшую в воздухе тишину. Чьи-то руки помогли ей, подняться и чей-то голос произнес у нее над ухом:

— Просто красавчик, верно? Яркая индивидуальность!

Ей безумно не хотелось, чтобы заканчивался этот волшебный зимний день. Сообразив, что рано или поздно это произойдет, Мэгги вдруг предложила:

— Пойдемте все ко мне. Можно сварить кофе… поесть горячего супа…

Ее друзья, не сомневаясь, что приглашение относится к ним, шумно согласились. Но Мэгги, как выяснилось, имела в виду и молодежь из лаборатории.

— Мой дом ближе всего отсюда, — добавила она. — Я ведь живу практически на краю пустоши!

Молодежь с энтузиазмом согласилась. Только Кевин попробовал было запротестовать, утверждая, что ее дом не сможет вместить такую толпу народа. Но Мэгги только рассмеялась:

— Боже мой, да чем больше, тем веселее!

Консервированных супов у нее хватало. Она сварит галлоны кофе, подумала она, пригласит всех, хоть весь город! Лишь бы только быть уверенной, что Кевин Макнейл в следующую минуту не уйдет из ее жизни.

— Согласен на все сто! — напыщенно заявил Джим, и вся компания с шумом и смехом направилась к домику Мэгги.

Она ничуть не лукавила — дом ее и в самом деле стоял на самом краю вересковой пустоши, в стороне от дороги. Из окон были видны холмы. Когда-то это был домик лесника, но отец Мэгги перестроил его, и получился очаровательный коттедж. Отец всегда любил одиночество и наслаждался им до такой степени, что даже не позаботился провести в дом телефон. Но Мэгги никогда не чувствовала себя отрезанной от всего мира — для этого у нее было слишком много друзей.

В камине весело пылал огонь. Компания ввалилась в дом, мигом наполнив его шумом и смехом, весельем и беззаботной молодостью. Мэгги была готова к этому. Ее друзья не раз устраивали здесь шумные вечеринки. К тому же соседей у нее не было, значит, некому было и жаловаться на шум.