Она лишь сожалела, что им с Ильей не удалось переговорить при свете дня. Вдруг она ошиблась, нафантазировала? А что, если их вечер ей только приснился?
— Ну, ты еще долго будешь сидеть? Или пойдем уже на построение? — морщась, словно даже звук собственного голоса ей был противен, спросила Нелли.
— Построение?
— Ага! Сейчас организаторы нас построят, разделят на несколько команд и выдадут дальнейшие инструкции.
— Господи… Скажи, как я в это вляпалась? У меня и в школе единственная четверка — по физкультуре, — заныла Надя, вставая.
— В прошлом году был пейнтбол. Было забавно. А в этом, наверное, опять эстафета.
Впрочем, долго им гадать не пришлось. Минут через пятнадцать к пятачку у центрального корпуса подтянулся весь их довольно многочисленный коллектив. Говорливый, как и все ведущие, парень и правда разделил их на пять команд, а каждую команду снабдил реквизитом — двумя длинными отшлифованными досками, имитирующим лыжи. Поначалу это было даже весело! Огромной такой толпой пытаться ступить синхронно, сделав хотя бы крошечный шаг — не то, что дойти до финиша! Но задача была не из легких. Особенно тяжело приходилось впереди стоящему. Тому, кто руководил процессом. В их команде — это был Юрка. В соседней — Роза Самуиловна. В капитанах команды также числились Левин и Ковалев — хмурый здоровенный медбрат. Перекрикивая разговоры и общий смех, Юра дал установку команде:
— На раз, два, три! Шаг. Потом опять — раз, два, три! Шаг! Всем понятно? Лыжи не сдвинутся с места, если мы не будем шагать синхронно!
— Да ты не болтай, Юрчик! А таки действуй! — вмешался в процесс объяснения профессор Либерман, нетерпеливо потирая ладони. Подхваченная всеобщим азартом Надя тоже решила подбодрить капитана!
— Давайте, Юрий Николаевич!
— Еще чего! — потрясла кулаками Роза Самуиловна, — кто вам покажет, где у курицы с*ськи, так это мы! Ну-ка, команда! Раз, два, три! Шаг!
В стремлении не упасть лицом в грязь перед своей дамой сердца Юрий Николаевич дернулся слишком резко, остальные члены команды уловили его посыл и довольно синхронно вскинули ноги. Одна Надя зазевалась, уж больно рассмешили ее угрозы Розы Самуиловны. Лыжа поехала вперед, а она, не готовая к такому подвоху, рухнула, как подкошенная.
=6=
Сквозь вязкое тягучее марево забытья к Наде прокралась боль. Силясь понять, что происходит, она медленно подняла ресницы, но тут же со стоном зажмурилась — яркий свет безжалостно ударил по глазам.
— Очнулась! — прошептал кто-то, — Надя! Надежда Леонидовна! Ты меня слышишь?
— Не кричи… — только и смогла выдавить Надя.
— Ну, ты и напугала нас! Это же надо быть такой неуклюжей!
Слишком высокий голос Нелли звенел в ушах, усиливая и без того едва выносимую головную боль.
— Надя… Посмотри на меня. Мне нужно провести осмотр.
Второй голос был на-а-а-много приятнее. А глядящие на нее глаза… красивые. Карие. С золотистыми точками у зрачка, собирающимися в тонкие-тонкие лучики, которые тянулись к практически черной окантовке радужки. Глубокие, тревожные глаза.
— Илья…
— Ну, вот. С памятью все в порядке, — улыбнулся мужчина, и Надя на секунду забыла и о боли, и о случившемся с ней конфузе.
— Я все испортила? — шепнула она, облизывая пересохшие губы.
— Еще бы! Такой переполох поднялся, когда ты упала, — тараторила Нелька, а Наде было все равно. Она на нее даже не смотрела просто потому, что не могла от Ильи глаз отвести. Он покачал головой:
— Все в норме. |