Лукас медленно заморгал. Итак, этот господин решил, что он дебил. Может, оно и лучше. Никогда не показывай богачам, что ты умнее их, учил его Робин Роджер.

– А я не очень то нравлюсь вам, не так ли, мистер… Роджер?

– Дэвин. Лукас Дэвин.

Доктор довольно кивнул:

– Я признателен вам за откровенность. Нам придется научиться доверять друг другу, мистер Дэвин. Разрешите представиться – Теодор Кавендиш.

Он протянул руку. Когда Лукас в ответ хмуро отвернулся к окну, Теодор попробовал другую тактику.

– За какую бы цену вас ни купили, вам бы это все равно не понравилось. Это я уже понял, мистер Дэвин. Прочел по вашим глазам, когда впервые вас увидел. То есть я хочу сказать, что чувство собственного достоинства вам не чуждо. Что ж, это сможет пригодиться вам в последующие недели.

Лукас смекнул, что доктор нарочно недоговаривает, разжигая его интерес. И это сработало. Преодолевая неохоту, он все же удостоил полного благополучного джентльмена, восседавшего напротив него, настороженного взгляда.

– Чего чего?

– Я собираюсь с вашей помощью провести маленький эксперимент.

Лукас взглянул на туман за окном. Его брови недовольно сошлись, когда он снова повернулся к собеседнику.

– Так, значит, вы один из тех проклятых докторов, что используют для своих опытов человеческие органы? Расчленяют купленные тела, чтобы… – Он хмуро покачал головой. – Если так, то мое не продается. И если вы хотите практиковать на мне, то лучше мне сдохнуть в петле, а уж потом купите мой труп у начальника тюрьмы Джека Кетча. Так случается со многими заключенными после их смерти, правда?

Доктор поморщился и покачал головой:

– Нет, мой друг. Я не из тех эскулапов и не собираюсь творить над вами подобное. Уверяю вас, я с уважением отношусь к человеческой жизни. Видите ли, я психолог и к тому же страстный путешественник. Я изучаю чужие цивилизации и пишу труды по этому предмету. Тот эксперимент, который я имею в виду, куда приятнее. Мы собираемся посмотреть, сможем ли мы одурачить общество, пусть совсем немножко.

Глаза Лукаса удивленно расширились, он усмехнулся. Теодор Кавендиш лукаво улыбнулся:

– Мне кажется, это может вас заинтересовать.

– Что то я не больно понимаю, что вы задумали, старина.

– Я расскажу вам, как только мы приедем в «Непорочную деву». Это последний оплот цивилизации, а потом начнется бесконечная пустошь Крэгмира.

Полчаса спустя они сидели в уголке переполненной таверны, где несколько женщин довольно свободного поведения и похотливых парней отплясывали под напев скрипки. Их смешки и хихиканье перемежались руганью, смешиваясь со звуками музыки. Дым от нескольких дюжин трубок приятно щекотал ноздри Лукаса. Вскоре воспоминания о тюрьме как то сами собой исчезли из его головы, уступая место присущему ему жизнелюбию.

– Как вы думаете, Дэвин, сможете вы изобразить джентльмена? – поинтересовался Теодор после того, как буфетчик поставил перед ними два стакана джина. – Вы что нибудь знаете о высшем свете?

– Немало, – буркнул Лукас, нахально усмехнувшись. Он потягивал джин, перекатывая крепкую жидкость во рту, точно так, как джентльмен смакует прекрасное заморское вино, затем, шумно проглотив, продолжил: – И то, что я видел, мне не нравится, старина.

– Я полагаю, зависть лишала вас способности оценивать беспристрастнее.

Злость, подогретая джином, забурлила внутри. Лукас потянулся вперед, грозя в воздухе указательным пальцем.

– Зависть? Да они нисколько не лучше. Просто богаче и удачливее. Они живут только ради себя. Уж если чего втемяшится им в башку, так…

– Так происходит в большинстве культур, – перебил доктор.