— После встречи с герцогом Марко, — продолжал принц, — я написал своему тестю, секретарю казначейства Великобритании. Я сообщил ему об австрийской угрозе и предупредил: если император начнет мстить, обложив налогом товары из Юры, я буду ожидать, что Великобритания, верная договору, поддержит нас.

Граф Саудер взглянул на заговорщиков — те молча переглядывались.

— В своем ответе лорд Бофорт заверил меня, что Британия будет чтить договор. В том же письме он выражает удивление по поводу того, что император делал такие опрометчивые угрозы. И тут я подумал: а может, намерения императора представлены мне в искаженном свете?

Среди тишины отчетливо был слышен стон барона Хертлинга. Август же продолжал, и каждое его слово падало в притихший зал, словно пушечное ядро.

— Наконец, я сделал то, что должен был сделать сразу же после ухода герцога Марко. Я написал императору и поручил графу Виктору Розману, послу Юры, лично доставить письмо. Граф Розман сделал это, и вот здесь у меня ответ, подписанный самим императором Францем и подкрепленный императорской печатью. — Принц взглянул на бумагу у себя в руке. — В этом письме император заверяет меня, что никогда не угрожал австрийским вторжением в Юру. Он утверждает, что даже представить не может, кто мог сказать мне подобное. Он пишет, что Австрия намерена чтить Заключительный акт Венского конгресса, который гарантирует независимость Юры.

Тишина в заде взорвалась гулом голосов. На сей раз верховный судья даже не пытался призвать к порядку. Дождавшись, когда парламентарии успокоятся, он повернулся к Францу и сказал:

— Вы что-нибудь знаете об этом, герцог Адамс?

Франц сделал вид, что ужасно изумлен:

— Нет, граф, разумеется, не знаю.

— Тогда мы должны предположить, что герцог Марко лгал принцу, — подытожил судья.

— Не могу поверить, что отец лгал, — заявил Франц.

— А можете объяснить, почему герцог Марко передал эту угрозу принцу Августу?

— Уверен, что мой отец верил в то, что говорил правду, — пояснил Франц. — Как случилось это недоразумение, я, право, не знаю.

Верховный судья обратил взгляд на принца:

— У вас есть какие-то соображения на сей счет, ваше высочество?

— Да, у меня есть соображения, — ответил Август. — Я думаю, что сын герцога Марко уверил отца в том, что император высказывал такие угрозы в адрес Юры. Думаю, что Марко действовал из наилучших побуждений и руководствовался заботой о благополучии Юры.

Франц покосился на Августа:

— У тебя есть доказательства, подтверждающие это странное обвинение?

— Нет, — ответил принц. — Но все складывается, как в головоломках, и которые мы играли детьми. Сначала ты сбегаешь с моей невестой. Затем Рупник выбирает в убийцы человека, который чем-то обязан тебе.

— Как так, ваше высочество? — насторожился судья.

— Когда гвардеец Карк спросил маршала Рупника, почему для этого дела он выбрал именно его, Рупнпк объяснил: Карку получить место в дворцовой гвардии помог герцог Адамс. Именно поэтому Рупник был уверен, что Карк не подведет.

— Рупник заявлял, что герцог Адаме еще каким-то образом замешан в заговоре? — спросил судья.

— Нет, он не заявлял этого, и, по правде говоря, мне и в голову не приходило, что герцог Адамс может быть вовлечен в заговор. Но когда я узнал, что он направляется в Зоей, чтобы арестовать меня, и когда я прочитал обращение, мне наконец стало ясно: герцог Адамс — мой хитрый и смертельный враг.

— Право, Гаст, — протянул Франц, — тебе не кажется, что ты фантазируешь?

— Ты так считаешь? — Принц помрачнел.