При виде принца она улыбнулась:

— Вы вовремя, ваше высочество. Какое замечательное утро…

Август тоже улыбнулся:

— Я никогда не опаздываю, леди Чарити.

— Это Дженкинс, ваше высочество. — Она кивнула на грума. — Сегодня он оседлал для вас Серебряного.

Из конюшни вышел еще один грум; он вел под уздцы высокого чистокровного жеребца — казалось, тот вот-вот встанет на дыбы.

— Леди Чарити сказала, что вы отличный наездник, ваше высочество, — проговорил Дженкинс. — Надеюсь, вы действительно хороший наездник, потому что Серебряный — истинное наказание.

— Да, похоже, — кивнул принц? — Но полагаю, что смогу справиться с ним.

Август подошел к жеребцу сбоку и взял у грума поводья. Вставив ногу в стремя, он мгновенно вскочил в седло. Почувствовав на себе всадника, Серебряный заржал, тряхнул головой и взвился на дыбы. Однако принц тотчас же усмирил его и, похлопав по холке, с улыбкой проговорил:

— Замечательный конь. И очень умный.

— Вот видишь, Дженкинс! — воскликнула Чарити. — Я же говорила, Что принц справится с жеребцом.

Принц с удивлением посмотрел на девушку. Почему эта малышка была столь уверена в нем? Откуда она знала, что он неплохой наездник?

Потом грум вывел из конюшни черную невысокую кобылу, и Чарити с легкостью запрыгнула в седло. Расправив юбки, она взяла в руки уздечку и взглянула на принца:

— Поехали?

— Показывайте дорогу, — ответил Август с улыбкой. Они выехали с конюшенного двора и свернули на Оксфорд-стрит. Затем направились к Гайд-парку.

Лондон только начинал пробуждаться, и по улицам, стуча колесами, катились телеги — торговцы везли на рынок овощи. При виде этих грохочущих телег принц натянул поводья, чтобы придержать коня: он опасался, что Серебряный испугается. Но, к его величайшему изумлению, жеребец не обратил на телеги ни малейшего внимания.

— Серебряный ведет себя все лучше и лучше, — заметила Чарити. — Когда я садилась на него несколько раз, мне казалось, что он вот-вот сбросит меня и растопчет.

Принц с улыбкой взглянул на девушку. Она была в сером жакете и в юбке того же цвета, а ее миниатюрная ножка, покоившаяся в стремени бокового седла, была обтянута высоким черным ботинком для верховой езды. Другую ногу скрывала юбка. Пренебрегая условностями, она не носила шляпку, и принц любовался ее блестящими каштановыми волосами, стянутыми на затылке желтой лентой.

Мысленно улыбнувшись, он подумал: «Очаровательная малышка».

— Благодарю вас, леди Чарити, за то, что пригласили меня сопровождать вас сегодня утром.

Она улыбнулась:

— Я подумала, что вам будет приятно провести немного времени вне дома.

Принц рассмеялся:

— И вы оказались правы.

Они несколько минут ехали молча. Потом Чарити, покосившись на своего спутника, проговорила:

— Знаете, Серебряный действительно ведет себя все лучше. И мне кажется, что в парке он совсем успокоится.

— Чей это жеребец? — поинтересовался принц.

— Моего брата, но по утрам обычно вывожу его я, — ответила Чарити.

Они проехали мимо слуги, выгуливающего двух маленьких собачек, и Серебряный, покосившись на них, громко зафыркал. Чарити нахмурилась и сказала:

— Гарри следовало бы отправить Серебряного в наше поместье. Ему надо находиться весь день на воле, а не в тесной лондонской конюшне.

— А что же с ним делает ваш брат? — спросил принц. Чарити посмотрела на него с удивлением.

— Что делает?.